ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Туда должны будут подходить отряды подкрепления, оставляя между собой и задними рядами уже сражающихся достаточно пространства для маневра. При необходимости бойцы могли отступить и восстановить строй, один фланг мог поддержать другой, а раненые получали возможность покинуть поле боя.
И вот теперь спартанцы, микенцы и флиунтцы должны были занять позиции у воображаемых линий, проходящих мимо этих веховых камней.
– Выровнять строй! – проревел полемарх Олимпий. Тесней ряды!
Презирая дождь стрел, он расхаживал перед фронтом и выкрикивал приказы своим эномотархам , которые повторяли его слова воинам.
Леонид, выйдя вперед дальше Олимпия, наблюдал за ходом боя, который почти поглотили клубы пыли, поднятые у Теснины. Шум нарастал. Стук мечей и копий по щитам, колокольный звон бронзовых куполообразных шлемов, крики воинов, резкий треск ломающихся копий – все это многократно повторялось эхом между горным склоном и Тесниной, словно в театроне смерти, окруженном амфитеатром. Леонид, все еще в венке, со сдвинутым назад шлемом, обернулся и сделал знак полемарху .
– Опустить щиты! – проревел Олимпий.
Асписы по всему строю спартанцев опустились на землю, прислоненные верхним краем к бедру воинов, однако рукоятка и ремень оставались под рукой наготове. Шлемы у всех были сдвинуты на затылок, лица открыты. Рядом с Диэнеком, как блоха, прыгал его командир восьмерки Биас:
– Вот оно, вот она, вот оно!
– Спокойно.– Диэнек вышел вперед, чтобы воины видели его.– Опустите свои сырные тарелочки.
В третьем ряду Аристон, совершенно вне себя от волнения, по-прежнему сжимал рукоять щита, не опуская его. Диэнек протолкался к нему и с размаху ударил по его щиту копьем плашмя.
– Рисуешься?
Юноша отшатнулся, моргая, как мальчик, очнувшийся от кошмара. Было видно, что он не может взять в толк, кто такой Диэнек и чего ему надо. Потом, вздрогнув, он пришел в себя, поставил щит на землю и прислонил к колену.
Диэнек стал ходить вдоль строя.
– Всем смотреть на меня! На меня, братья! – у воинов пересохло во рту, язык стал, как ремень, а Диэнек жестким гортанным голосом хрипло лаял на них: – Смотреть на меня, не смотреть на бой!
Воины оторвали глаза от приливов и отливов смертоубийства, происходившего на «танцевальной площадке». Диэнек стоял перед строем спиной к врагу.
– О том, что там происходит, слепой может сказать по одному звуку.– Голос Диэнека слышался четко, несмотря на шум сражения, доносящийся из Теснины.– Вражеские щиты слишком малы и слишком легки. Их воины не могут себя защитить. Феспийцы их одолевают.– Взгляды всех снова обратились к сражению. – Смотреть на меня! Проклятье, да смотрите же на меня! Враг еще не сломлен. Они чувствуют на себе взгляд своего Царя. Они падают, как снопы, но мужество еще не оставило их. Я сказал, смотреть на меня! На поле убийства вы сейчас видите шлемы наших союзников, они возвышаются над битвой, как будто феспийцы взбираются на стену. Так оно и есть. На стену из вражеских тел.
И это действительно было так. Было отчетливо видно, как воины волной накатывают наверх, поднимаясь над кипящей бойней.
– Феспийцам осталось еще несколько минут. Они изнемогли от убийства. Это охота на куропаток. Рыба в неводе. Слушать меня! Когда придет наш черед, враг будет готов рухнуть. Я уже слышу, как он ломается. Помните: мы входим в бой лишь ненадолго. Вошли – и вышли. Никто не погибает. Никакого геройства. Вошли, убили сколько можно и по звуку трубы отходим.
Позади спартанцев, на стене, заполненной третьей волной тегейцев и опунтских локрийцев, всего числом тысяча двести, сквозь шум битвы прорезался звук сальпинкса. Леонид поднял копье и надел шлем. Было видно, как Полиник и Всадники двинулись вперед и окружили его. Феспийцы закончили свою смену.
– Надвинуть шляпы! – проревел Диэнек.– Поднять тарелочки!
Спартанцы выступили всем фронтом, глубиной восемь шеренг, с двойным интервалом, позволяя задним рядам феспийцев просочиться между колоннами, один за другим, ряд за рядом. Никакого порядка не соблюдалось, феспийцы валились с ног от усталости, и лакедемоняне просто перешагивали через них. Когда спартанские промбхи , воины переднего ряда, оказались в трех рядах от фронта сражения, их копья стали разить врага над плечами союзников. Многие феспийцы падали и давали себя топтать; товарищи оттаскивали их за ноги, когда ряд наступающих воинов проходил через них.
Все, что сказал Диэнек, оказалось правдой. Мидийские щиты были не просто слишком легкими и маленькими – недостаток массы не позволял противостоять эллинским широким и тяжелым выпуклым асписам . Щиты вражеской пехоты соскальзывали с чашеобразных щитов греков, открывая для удара шею или бедро, горло или пах противника. Спартанцы снова и снова кололи из-под руки копьями в лицо и в горло врагу. Вооружение мидийцев подходило для мелких стычек, для схваток на равнине. Это было вооружение легкой пехоты, чья задача – действовать быстро, разя на расстоянии. Тесно сомкнутая фаланга греков означала для них смерть.
И все же они не сдавались. От их отваги захватывало дух – это было безрассудство на грани безумия. Сражение превратилось в незатейливую бойню. Мидийцы подставляли спартанцам тела, словно плоть была их оружием. Через несколько минут спартанцы изнемогли. Изнемогли просто от убийств. Просто от того, что одна рука разила копьем, а другая держала щит, от колотящейся в венах крови, от бьющегося в груди сердца. 3емля уже была не усеяна вражескими телами – она была сплошь покрыта ими. В несколько слоев. Груды тел.
По пятам за спартанцами следовали их оруженосцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
И вот теперь спартанцы, микенцы и флиунтцы должны были занять позиции у воображаемых линий, проходящих мимо этих веховых камней.
– Выровнять строй! – проревел полемарх Олимпий. Тесней ряды!
Презирая дождь стрел, он расхаживал перед фронтом и выкрикивал приказы своим эномотархам , которые повторяли его слова воинам.
Леонид, выйдя вперед дальше Олимпия, наблюдал за ходом боя, который почти поглотили клубы пыли, поднятые у Теснины. Шум нарастал. Стук мечей и копий по щитам, колокольный звон бронзовых куполообразных шлемов, крики воинов, резкий треск ломающихся копий – все это многократно повторялось эхом между горным склоном и Тесниной, словно в театроне смерти, окруженном амфитеатром. Леонид, все еще в венке, со сдвинутым назад шлемом, обернулся и сделал знак полемарху .
– Опустить щиты! – проревел Олимпий.
Асписы по всему строю спартанцев опустились на землю, прислоненные верхним краем к бедру воинов, однако рукоятка и ремень оставались под рукой наготове. Шлемы у всех были сдвинуты на затылок, лица открыты. Рядом с Диэнеком, как блоха, прыгал его командир восьмерки Биас:
– Вот оно, вот она, вот оно!
– Спокойно.– Диэнек вышел вперед, чтобы воины видели его.– Опустите свои сырные тарелочки.
В третьем ряду Аристон, совершенно вне себя от волнения, по-прежнему сжимал рукоять щита, не опуская его. Диэнек протолкался к нему и с размаху ударил по его щиту копьем плашмя.
– Рисуешься?
Юноша отшатнулся, моргая, как мальчик, очнувшийся от кошмара. Было видно, что он не может взять в толк, кто такой Диэнек и чего ему надо. Потом, вздрогнув, он пришел в себя, поставил щит на землю и прислонил к колену.
Диэнек стал ходить вдоль строя.
– Всем смотреть на меня! На меня, братья! – у воинов пересохло во рту, язык стал, как ремень, а Диэнек жестким гортанным голосом хрипло лаял на них: – Смотреть на меня, не смотреть на бой!
Воины оторвали глаза от приливов и отливов смертоубийства, происходившего на «танцевальной площадке». Диэнек стоял перед строем спиной к врагу.
– О том, что там происходит, слепой может сказать по одному звуку.– Голос Диэнека слышался четко, несмотря на шум сражения, доносящийся из Теснины.– Вражеские щиты слишком малы и слишком легки. Их воины не могут себя защитить. Феспийцы их одолевают.– Взгляды всех снова обратились к сражению. – Смотреть на меня! Проклятье, да смотрите же на меня! Враг еще не сломлен. Они чувствуют на себе взгляд своего Царя. Они падают, как снопы, но мужество еще не оставило их. Я сказал, смотреть на меня! На поле убийства вы сейчас видите шлемы наших союзников, они возвышаются над битвой, как будто феспийцы взбираются на стену. Так оно и есть. На стену из вражеских тел.
И это действительно было так. Было отчетливо видно, как воины волной накатывают наверх, поднимаясь над кипящей бойней.
– Феспийцам осталось еще несколько минут. Они изнемогли от убийства. Это охота на куропаток. Рыба в неводе. Слушать меня! Когда придет наш черед, враг будет готов рухнуть. Я уже слышу, как он ломается. Помните: мы входим в бой лишь ненадолго. Вошли – и вышли. Никто не погибает. Никакого геройства. Вошли, убили сколько можно и по звуку трубы отходим.
Позади спартанцев, на стене, заполненной третьей волной тегейцев и опунтских локрийцев, всего числом тысяча двести, сквозь шум битвы прорезался звук сальпинкса. Леонид поднял копье и надел шлем. Было видно, как Полиник и Всадники двинулись вперед и окружили его. Феспийцы закончили свою смену.
– Надвинуть шляпы! – проревел Диэнек.– Поднять тарелочки!
Спартанцы выступили всем фронтом, глубиной восемь шеренг, с двойным интервалом, позволяя задним рядам феспийцев просочиться между колоннами, один за другим, ряд за рядом. Никакого порядка не соблюдалось, феспийцы валились с ног от усталости, и лакедемоняне просто перешагивали через них. Когда спартанские промбхи , воины переднего ряда, оказались в трех рядах от фронта сражения, их копья стали разить врага над плечами союзников. Многие феспийцы падали и давали себя топтать; товарищи оттаскивали их за ноги, когда ряд наступающих воинов проходил через них.
Все, что сказал Диэнек, оказалось правдой. Мидийские щиты были не просто слишком легкими и маленькими – недостаток массы не позволял противостоять эллинским широким и тяжелым выпуклым асписам . Щиты вражеской пехоты соскальзывали с чашеобразных щитов греков, открывая для удара шею или бедро, горло или пах противника. Спартанцы снова и снова кололи из-под руки копьями в лицо и в горло врагу. Вооружение мидийцев подходило для мелких стычек, для схваток на равнине. Это было вооружение легкой пехоты, чья задача – действовать быстро, разя на расстоянии. Тесно сомкнутая фаланга греков означала для них смерть.
И все же они не сдавались. От их отваги захватывало дух – это было безрассудство на грани безумия. Сражение превратилось в незатейливую бойню. Мидийцы подставляли спартанцам тела, словно плоть была их оружием. Через несколько минут спартанцы изнемогли. Изнемогли просто от убийств. Просто от того, что одна рука разила копьем, а другая держала щит, от колотящейся в венах крови, от бьющегося в груди сердца. 3емля уже была не усеяна вражескими телами – она была сплошь покрыта ими. В несколько слоев. Груды тел.
По пятам за спартанцами следовали их оруженосцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127