Повернувшись к свите, хлопая себя по ляжкам, кайзер хохотал. Дидерих, так и не закрыв рот, смотрел ему вслед из своей лужи. ГЛАВА ВТОРАЯ Он кое-как почистился и повернул обратно. На одной из скамей сидела дама; Дидерих, подавляя в себе чувство стыда, подходил все ближе. Как назло, она почему-то пристально всматривалась в него. «Дура», — мысленно выругался он. И вдруг, увидев выражение сильного испуга на ее лице, он узнал Агнес Геппель.— Я только что встретил кайзера, — брякнул он.— Кайзера? — переспросила Агнес, словно возвращаясь из другого мира.Дидерих, лихорадочно, размашисто жестикулируя, чего с ним обычно не бывало, освобождался от всего, что его душило. Наш несравненный молодой кайзер, совершенно один среди беснующихся мятежников! Они разнесли какое-то кафе, он, Дидерих, сам был там! На Унтер-ден-Линден он вступил в кровавый бой за своего кайзера. Из пушек бы по ним палить!— Они, вероятно, голодают, — нерешительно сказала Агнес. — Они ведь тоже люди.— Люди? — Дидерих свирепо повел глазами. — Внутренний враг, вот они кто. — Посмотрев в испуганные глаза Агнес, он сбавил тон: — Вам, вероятно, нравится, что по милости этого сброда пришлось оцепить все улицы?Нет, Агнес это совсем не нравится. Она сделала в городе покупки и собиралась уже домой, на Блюхерштрассе, но омнибусы не шли, нигде нельзя было протиснуться. Ее оттерли к Тиргартену. А тут еще холод, сырость, — отец, конечно, в тревоге, но что же делать? Дидерих пообещал все устроить. Они пошли вместе. Он вдруг растерял все мысли, не знал, о чем говорить, и вертел головой в разные стороны, как будто искал дорогу. Они были одни среди обнаженных деревьев и прелой прошлогодней листвы. Куда девались все его мужество и возвышенность чувств? Он был подавлен, как во время последней прогулки с Агнес, когда, напуганный Мальманом, вскочил в проходящий омнибус и обратился в бегство.Агнес сказала:— Как давно вы у нас не были, очень, очень давно. Ведь папа писал вам, кажется?— Мой отец умер, — смешавшись, сказал Дидерих.Агнес поспешно выразила соболезнование, но затем снова спросила, почему он тогда, три года назад, так внезапно исчез?— Ведь почти три года уже, не правда ли?Дидерих почувствовал себя увереннее. Корпорация поглощала все его время. Дисциплина там отчаянно суровая.— А кроме того, я выполнил свой воинский долг.— О! — Агнес взглянула на него. — Как вы много успели. Вы, вероятно, уже доктор?— Вот теперь как раз готовлюсь к экзамену.Он хмуро смотрел в одну точку. Его шрамы, солидность его фигуры, вся эта благоприобретенная возмужалость ничего для нее не значат? Она ничего не замечает?— Но зато вы… — сказал он неучтиво. По ее худенькому, очень худенькому лицу разлился слабый румянец, заалел даже вогнутый носик с редкими веснушками.— Да, я порой неважно себя чувствую, но это ничего, поправлюсь.Дидериху стало ее жалко.— Я, разумеется, хотел сказать, что вы очень похорошели. — И он посмотрел на ее рыжие волосы, выбившиеся из-под шляпы; оттого что она похудела, они казались еще более густыми. Разглядывая Агнес, он думал о пережитых унижениях, о том, как изменилась его жизнь. Он вызывающе спросил:— Ну, а как поживает господин Мальман?Агнес презрительно скривила губы.— Вы его помните? Если бы я его встретила, я прошла бы мимо.— Да? Но у него теперь бюро патентов, он мог бы отлично жениться.— Что ж из того?— Ведь раньше вы им интересовались?— С чего вы взяли?— Он всегда делал вам подарки.— Я бы предпочла их не принимать, но тогда… — Она смотрела на дорогу, на прелую прошлогоднюю листву. — Тогда я не могла бы и от вас принимать подарки.Она испугалась и замолчала. Дидерих понял, что свершилось нечто важное, и тоже онемел.— Стоит ли говорить о такой безделице? Немного цветов… — наконец выдавил он из себя. И в новом порыве возмущения бросил: — Мальман подарил вам даже браслет.— Я никогда его не ношу, — сказала Агнес.У Дидериха вдруг забилось сердце, он с трудом выговорил:— А если бы этот подарок был от меня?Молчание; он не дышал. Она чуть слышно произнесла:— Тогда носила бы.Она вдруг прибавила шагу и больше не проронила ни слова. Подошли к Бранденбургским воротам, увидели на Унтер-ден-Линден грозный наряд полиции, заторопившись, прошли мимо и свернули на Доротеенштрассе. Здесь было малолюдно. Дидерих вновь замедлил шаг и рассмеялся:— Если вникнуть, это невероятно смешно. Все, что Мальман вам дарил, покупалось на мои деньги. Он отбирал у меня все, до последней марки. Я был еще совсем наивным юнцом.Они остановились.— О! — произнесла она, и в ее золотисто-карих глазах что-то дрогнуло. — Это ужасно. Можете вы мне это простить?Он покровительственно улыбнулся. Дело прошлое. Недаром говорится: молодо-зелено.— Нет, нет, — растерянно твердила Агнес.Теперь самое главное, сказал он, как ей добраться до дому. Здесь тоже все оцеплено, омнибусов нет как нет.— Мне очень жаль, но вам придется еще побыть в моем обществе. Кстати, я живу неподалеку. Вы могли бы подняться ко мне, — по крайней мере, были бы под крышей. Но, конечно, молодой девушке трудно на это решиться.В ее взгляде по-прежнему была мольба.— Вы так добры, — сказала она, учащенно дыша. — Так благородны. — Они вошли в подъезд. — Я ведь могу довериться вам?— Я знаю, к чему обязывает меня честь моей корпорации, — объявил Дидерих.Идти надо было мимо кухни, но, к счастью, там никого не было.— Снимите пальто и шляпу, — милостиво сказал Дидерих.Он стоял, не глядя на Агнес, и, пока она снимала шляпу, переминался с ноги на ногу.— Пойду поищу хозяйку и попрошу вскипятить чай.Он уже повернулся к двери, но вдруг отпрянул, — Агнес схватила его руку и поцеловала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154