Жолкевский с опущенной головой выслушал ответ высокомерного врага. И тут же повелел:— Денгофу поймать нескольких турок. Именно турок, которые движутся против рейтар. Поймать и обезглавить басурман числом в три раза больше, чем наших, а головы поднять на копья!.. И одного, только одного турка отпустить в стан врага, чтоб передал мой ответ! Выполняй, пан Денгоф!— Есть выполнять, пан воевода! — отчеканил, козырнув, немец.А ночью с правого фланга польских войск прискакал гонец от Николая Потоцкого с вестью, что молдавский господарь Грациано со значительной частью своего войска переправился через Прут и скрылся в лесах.— Езус-Мария, значит, сбежал? Изменил, сбежал, гунцвот!.. негодяй (польск.)

— вначале набожно ужаснулся, а потом по-жолнерски выругался Жолкевский. Видно было, что такой измены защищаемого им молдавского господаря он никак не ожидал, хотя ему и следовало быть готовым ко всему…Теперь войско Жолкевского уменьшилось на одну четверть. Но не это тревожило старого воина. Со всех частей и отрядов ему доносили о плохом настроении ратников, вызванном бегством Грациано. Старшины его войск стали безрассудно грозить наименее стойким подчиненным, обещая наказать их после перехода через Днестр. Кто же станет ждать выполнения такого обещания и не убежит, прежде чем начнется схватка с жестоким врагом?Именно это обстоятельство и вынудило великого гетмана отказаться от своего прежнего намерения и пойти на иной стратегический маневр.— Отступать! Отступать за Днестр! — повелел он после тяжкого раздумья. — Но по-рыцарски, как подобает воинам нашей великой отчизны, отступать, а не бежать!.. 10 Заключительный акт этой ужасной драмы — крах военного могущества, добытого предшествующими победами Польской Короны, наступил после десятидневных ожесточенных сражений, происходивших во время тяжелого отступления через Днестр. Отправленный Жолкевским вперед Теофил Шемберг едва успел со своей артиллерией переправиться через Днестр с какой-нибудь тысячью людей, занять оборонительные рубежи вместе с войсками Стефана Хмелевского и установить здесь свои пушки.А распыленные отряды уже почти не слушались Конецпольского и других военачальников, не выполняли их наказов.Вдруг, в разгар тяжелого сражения, канцлеру Жолкевскому доложили, что командир рейтар Денгоф убит, что его собственный сын Ян и приемный сын окружены турками и находятся в безвыходном положении.— Пан Михайло! — обратился Жолкевский к Хмельницкому, который со своим отрядом прикрывал ставку гетмана. — Пусть благословит господь мужество и отвагу моего любимого слуги! Прошу вас со своими отважными казаками прорвать смертельное кольцо басурман и спасти моего сына… Ах, как преступно поздно гетман решился на признание бесспорной храбрости славных сынов Украины!.. — с невыразимой болью неожиданно произнес как-то сразу одряхлевший воин.— Выполню, если поможет мне бог! — согласился Хмельницкий. — Но я умоляю, вашмость, оставьте здесь польного гетмана, а сами садитесь в карету и немедленно скачите под прикрытие пушек Шемберга и регимента пана Стефана Хмелевского!..— Действуй, как я велел, пан Михайло! Спаси мне сына, а гетману Жолкевскому лучше умереть с оружием в руках, защищая честь страны и свое собственное имя, чем позорным бегством сохранить старую, утомленную кровавой сечью жизнь! Вперед, пан подстароста!..Новый, еще более ожесточенный натиск турецко-татарских войск на разгромленные и деморализованные остатки вооруженных сил Речи Посполитой прервал последний разговор доверенного слуги со своим патроном… 11 Отряд Хмельницкого состоял из хорошо обученных военному делу чигиринских казаков, в прошлом изгнанных из других старости. Авторитет Хмельницкого, уважение к его семье укрепляли доверие к нему, сплачивали отважных казаков. Богдан сам повел первую сотню на прорыв окружения, помогая истекающим кровью воинам Яна Жолкевского вырваться из кольца. Вооруженные ружьями и пистолями казаки опередили Богдана, врезались в колеблющуюся, как морские волны, толпу пеших турецких отрядов. Искандер-паша поручил своей коннице окружить разгромленные войска Жолкевского и во что бы то ни стало захватить в плен самого гетмана.Богдан со своей сотней с такой силой налетел на ошеломленных аскеров, что ему удалось прорвать их строй и пробиться к окруженным. Но ряды численно превосходящих турецких войск снова сомкнулись и еще более плотным кольцом окружили остатки сотен, возглавляемые молодым Жолкевским и беспорядочно отбивавшие ожесточенные атаки турок…Своим появлением Богдан поднял дух окруженных врагом жолнеров, и они с еще большим упорством стали отбиваться от врага.— Где пан Ян Жолкевский? — спросил Богдан одного из рейтар.— Er ist da… он там… (нем.)

— неопределенно махнул рукой немец.Но стоявший рядом жолнер объяснил:— Пан Ян ранен в ногу… Приемный сын пана гетмана, должно быть, рядом с ним.— Вынести сына гетмана из боя, — велел Богдан, соскочив с коня к раненому, лежавшему прямо на земле. — Следуйте за мной!Двое сильных жолнеров взяли молодого Жолкевского на руки. Богдан показал, в каком направлении его нести, и приготовился вскочить на коня. Но буджацкая конница неожиданно оттеснила его казаков, и Богдану пришлось пешему вступить в бой, прикрывая собой раненого сына гетмана. Жолнеры снова положили его на землю и взялись за оружие. А натиск татар был настолько сильным, что и передохнуть некогда было. Остатки войск Яна Жолкевского, хотя их и поддерживали отважные, чигиринские казаки, уже не в силах были защищаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164