Прошу пана Хмельницкого не отказать нашим уважаемым дамам в их просьбе, — решительно предложил хозяин.— С удовольствием послушаем… — поддержала мужа пани Потоцкая, о которой украдкой уже злословили любопытные дамы. За несколько дней после получения сообщения о возвращении мужа она похудела и побледнела больше, чем за все три года «страданий» по погибшему супругу.Богдан, словно специально охраняемый друзьями, сидел за столом между двумя Станиславами. Ему, утомленному и угнетенному непривычной обстановкой, не хотелось вспоминать именно в этом кругу о пережитом. Кому рассказывать о себе, когда герои дня здесь другие. Богдан думал, что именно они и расскажут о своей жизни в плену. Рассказывать же ему всю правду о своем пребывании в неволе неинтересно. Правда, здесь он, как слушатель, только мешает им, а своим рассказом, возможно, выручит их. Ведь он, но являясь ценным пленником, действительно испытал на себе все тяготы турецкой неволи… И в нем заговорило чувство человеческого достоинства. Да и молодежь просит, паненки! Ах эти паненки!..— Сердечно благодарю за внимание, оказанное мне уважаемыми панами, — начал Богдан. — Рассказ о турецкой неволе связан с тяжелыми воспоминаниями. Стоит ли на таком обеде говорить об этом? Разве в назидание нашему молодому поколению. А уважаемых дам и милых паненок, внимание которых столь дорого для меня, не следовало бы волновать таким печальным рассказом… Воспоминания о турецкой неволе — это воспоминания о жестоком и коварном враге, они зажигают в наших сердцах ненависть и жажду мести! В классических произведениях Востока — стихах и поэмах — даются суровые советы и наставления: уничтожать кровожадных врагов-людоловов, оберегать от них тружеников страны и топить их в море, как лишних щенков! Еще поэт Навои советовал: Адув гар ба-бозу в гардад хароб,Ба-нируи допиг фурув кун дероб! То есть: Если коварный враг не убит в бою,То силой знания порази его! Таким образом, всеми средствами надо уничтожать негодяев! А это, как известно, обязанность воина! Как-нибудь в другой раз я охотно расскажу уважаемым панам, что мне пришлось увидеть и пережить за эти два года… Сегодня же давайте попросим у нашего уважаемого пана-хозяина разрешения выпить этот бокал за его здоровье, за счастливое освобождение выдающихся наших шляхтичей из этого ужасного плена. Виват пани хозяйке, виват пану гетману, панам шляхтичам!Да он не лишен ума! Женщины горячо зааплодировали, одобряя предложение единственного в этом кругу постороннего «казацкого сотника», как представил Богдана Станислав Потоцкий. По традиции, мужчины поддержали женщин. Тост Богдана произвел неодинаковое впечатление на присутствующих. Женщинам он импонировал, потому что был произнесен как-то по-особенному, с подъемом. Неспроста так романтично рекомендовал казака Станислав… Богдан даже уловил ласковый взгляд одной из паненок. Он словно коснулся его юношеского сердца. Молодые же мужчины были задеты несдержанностью сотника. Кто он, откуда взялся? Сын подстаросты, возможно ставший последователем Магомета! Или тоже шляхтич?..Только поседевшие, почтенные мужи спокойно реагировали на поведение пана Конецпольского и хозяина. Они не осуждали Потоцкого, который учтиво взял в руки бокал и держал его поднятым до окончания тоста Богдана. То, что в глазах Конецпольского на миг вспыхнул пускай даже и холодный огонек, гости расценили как поддержку казака, отказавшегося поделиться перед знатными шляхтичами воспоминаниями о неволе. А внимание, с каким слушал гетман его речь, восприняли как проявление высокого благородства. Правда, Станиславу Хмелевскому показалось, что гетман не без зависти смотрел на державшегося с достоинством Хмельницкого. Кому, как не Хмелевскому, знать Конецпольского. Именно с ним и его братом, сверстником Сигизмундом, еще в Кракове готовились постигнуть основы великой науки… Старший на несколько лет Станислав Конецпольский уже тогда ненавидел их за то, что они так легко и быстро усваивали науки, которые ему давались с трудом. К тому же он страдал заиканием, что травмировало его, делало замкнутым и нелюдимым.А хозяин в этот день был рад приветствовать такого образованного и умного гостя — казака. Он невольно делал ему приятное — именно на людях праздновать свое возвращение на родину, в кругу знатной шляхты Речи Посполитой! После такого тоста казацкому сотнику можно и потанцевать!…Богдан категорически отказался танцевать, сославшись на усталость после дальней дороги. Ему было неприятно, что все обращают внимание на него, незваного гостя на этом аристократическом обеде у магната. А ну их к лешему! Где же паненка, которая обласкала его своим взглядом? Кто она? Может, нерассудительно, да и… неучтиво было не пригласить танцевать.Но ему сейчас не до танцев. Поскорее бы выбраться отсюда. И эта музыка…— Пан Станислав, что это за новая музыка, которой увлекаются наши уважаемые шляхтичи? — спросил у Потоцкого, кивнув в сторону танцующих.— Его королевское величество увлекается итальянской музыкой, которая все больше вытесняет нашу национальную. Вот послушал бы пан жалобное стенание венецианских чертенят в исполнении янычарской капеллы при дворе… Мода! Даже у поляков, для которых имена Скарги, Замойского или Анны Ягелонки… никогда не станут пустым звуком.Слова Потоцкого, сказанные с такой душевной горечью, растрогали Богдана. И он подумал о том, как бы избавиться от всего этого окружения. Боясь нарушить этикет, проронить лишнее слово и не вовремя ответить на улыбку дамы, Богдан все время находился в напряжении, отчего не только устал, но и почувствовал головную боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144