Только один жолнер вытащил из ножен саблю. Но его схватили за руку двое товарищей-жолнеров:— Что ты делаешь, безумный? Это же люди!.. — воскликнул один из них, сдавив обеими руками его руку с саблей.Этот рассудительный поступок как бы стал призывом для других жолнеров. Люди плотнее окружали ксендза Ерковича, войта и охрану. Самоуверенный униат схватил за руку войта, когда тот бросился бежать.— По цо? Зачем? (польск.)

— властно крикнул Еркович, устремляясь вперед, к воротам церкви.Но его повелительный окрик только еще больше обозлил рассвирепевших прихожан. Руки богомольцев потянулись к ксендзу и словно клещами впивались ему в плечи, рвали одежду, тянулись к шее. Еркович все еще продолжал кричать: «Руки прочь, паршивое быдло! Жолнеры!..» Выписанный из реестра казак сильной рукой схватил ксендза за волосы. Только после этого Еркович понял, что оскорбленные люди не будут церемониться с ним, и, испугавшись, воскликнул:— Панове жолнеры, караул!..А жолнеры, оттесняемые толпой верующих от ксендза, бросились к своим коням. Панический возглас ксендза и его душераздирающий крик уже не долетел до слуха жолнеров. Но именно неизвестность о том, что происходит в толпе, пугала их, подгоняла. Вскоре из толпы выскочил и войт. В изодранной одежде, с расквашенным носом, он смотрел перепуганными, как у загнанного зверя, глазами. А толпа, казалось, уже не кричала, а стонала от неудержимой ярости.Спустя некоторое время, так же внезапно, толпа расступилась, из нее выскакивали простоволосые, растрепанные женщины и, не говоря ни слова, исчезали среди ракит, окружавших хаты. Возле места расправы до сих пор еще спорили между собой жолнеры. Когда они увидели, как, словно очумелые, разбегались люди, быстро вскочили на коней и ускакали прочь. Только один из жолнеров не сел на коня, держа его в поводу, и со страхом посматривал на бегущих людей. А когда увидел на земле изуродованный труп священнослужителя, повернулся к коню. Он вспомнил, как удержал руку с саблей своего товарища, как посоветовал другим не затевать драки с людьми. Теперь ему единственный путь — в казаки! 15 Сигизмунд III в своем письме к коронному гетману Конецпольскому не настаивал, чтобы он сам возглавил карательную экспедицию польских войск на Украину. Но гетман уже знал о волнениях в Киеве и в других местах Украины и воспринял это письмо как благородный намек короля на то, что он был бы рад, если бы Конецпольский повел войска на усмирение украинских хлопов. Затяжную войну со шведским королем Густавом можно было бы пока оставить, дабы только угодить своему беспокойному королю. Многомесячные бои в Прибалтике, безрассудные потери жолнеров могли подорвать его репутацию как одного из лучших полководцев Речи Посполитой.И Конецпольский рассуждал вслух:— Инфляндцы — это капля шведской крови и в роду королей Речи Посполитой… Не эта война должна принести мне славу выдающегося полководца, достойного преемника самого Жолкевского!И эта назойливая мысль не давала ему покоя именно в тот момент, когда он должен трезво решить: возглавить ли ему карательную экспедицию на Украину или ограничиться подкреплением уже направленных туда королем войск?Поэтому, получив дополнительные сведения из коронной канцелярии о том, что король весьма озабочен событиями на Украине, Конецпольский с курьером, доставившим ему письмо Сигизмунда III, послал уведомление из Бара, что сам идет со своими войсками на усмирение взбунтовавшихся хлопов.«Обеспокоенный событиями в Киеве и на Приднепровье, сам отправляюсь в Белую Церковь и Черкассы. Намереваюсь войска карательной экспедиции объединить с войсками из Бара, немецкими рейтарами и полками Потоцкого и Тишкевича, которые по приказу вашего величества двинулись на Украину. Мне кажется, ваше королевское величество, на Украине надо защищать не униатскую веру, а честь Речи Посполитой!.. Турецкие султаны господствовали в покоренных ими странах с православным населением до тех пор, покуда не стали насаждать там мусульманство… Но за мученическую смерть в Киеве представителей святейшего папы римского Урбана мы должны сурово наказать виновных, чтобы поднять в этих землях престиж королевства вашего величества! Мы должны положить конец этим беспорядкам и проводить королевскую политику в этом краю. Правильно ли мы проводим ее — не мне, покорному слуге вашего величества, судить. Но я считаю, что Короне следовало бы найти опору среди украинских хлопов, предоставив наиболее выдающимся и влиятельным из них шляхетство и соответствующие привилегии!.. Дальновидный хозяин волкодавами и псарню охраняет!..»Так рассудительно писал коронный гетман своему королю, выезжая из Бара. Воевода Хмелевский возглавил двухтысячную армию нерегулярного войска. А гетман с несколькими полками гусар, с отрядами немецких рейтар, четырьмя пушками, с обозом ядер, пороха, средств долговременной осады двинулся на Украину.
Казацкий гонец неожиданно прискакал из Канева в Сечь. Белая пена падала из-под удил оседланного коня, выступала из-под подпруг седла. На коне прискакал Роман Харченко, прозванный Гейчурой.— Мне к наказному. Где он? — торопливо спросил юноша, ведя разгоряченного коня.— Кто же ты будешь, откуда прискакал? — допрашивал его пожилой запорожец, охранявший вход в курень наказного атамана.— Разве по коню не видно, кто я? Зачем за здорово живешь я гнал бы такого коня? — с достоинством ответил гонец. — Не видишь разве, папаша, что я гонец из Канева! Пустите меня к наказному. Скажите, Гейчура прибыл, — меня знают.— Гейчура? Так ты и есть тот Гейчура, которого под Васильковом ранило?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144