РЕЦЕПТ НА УУБИЙСТВО


Он никак не ожидал увидеть перед собой такую роскошную виллу, да и
владелицу ее несколько по-другому представлял. В свои сорок лет мадам
Шалон совсем не походила на убийцу - она не казалась ни Клеопатрой, ни
старой ведьмой. Не женщина, а Минерва решил он сразу же. У нее были
большие влажные глаза чуть светлее кобальтовой сини Средиземноморья,
сверкающего в лучах солнца за окнами салона, где они сидели вдвоем.
Не совсем Минерва, подумал он, присмотревшись к ней повнимательнее.
Ее щеки сохранили персиковый румянец восемнадцатилетней девушки, и вся она
была такой округлой и гладкой, соблазнительной, и пусть от этого менее
царственной, но куда более привлекательной. Нестоль грациозная женщина при
ее весе наверняка бы в будущем стала тучной, но он инстинктивно
почувствовал, что ее тело сохранит свой вес и свои формы, и в шестьдесят
лет она будет выглядеть так же, как сейчас, и ничуть не хуже.
- Рюмку дюбоннэ, инспектор Мирон?
Она уже приготовилась налить ему немного вина. Он на секунду помедлил
с ответом, и в ее глазах зажегся лукавый огонек удивления, но вежливость
не позволила ей выразить его вслух.
- Спасибо.
Он был недоволен собой и сказал это чересчур резко.
Мадам Шалон пригубила вино первой и как будто тактично заметила ему:
- Вот видите, господин Мирон, вам нечего бояться.
Вино было хорошим, даже слишком хорошим.
Она слегка улыбнулась и сказала так просто, без обиняков:
- Вы пришли узнать, как я отравила своих мужей?
- Мадам!
Он смущенно улыбнулся:
- Мадам, я...
- Должно быть, вы уже успели побывать в префектуре. Вся округа
Вильфранш верит в это, - безмятежно сказала она.
Он взял себя в руки и заговорил официальным тоном:
- Мадам, я прошу вашего разрешения произвести эксгумацию тел
господина Шарля Вессера, умершего в январе 1939 года и господина Этьена
Шалона, умершего в мае 1946 года для официального обследования некоторых
органов. Вы уже отказали в этой просьбе сержанту Люшеру из местного
полицейского участка. Почему?
- Люшер начисто лишен вежливости. Мне он показался отталкивающим
типом. В отличии от вас, в нем нет галантности. Я отказала человеку, а не
представителю закона.
Она поднесла рюмку к полным губам:
- Вам я не смогу отказать, инспектор Мирон, - в ее глазах было нечто,
похожее на восхищение.
- Вы очень любезны.
- Потому что, - продолжала она ласковым голосом, - зная методы вашей
парижской полиции, я совершенно уверена в том, что эксгумация трупов уже
была тайно проведена. Она заметила, что румянец на его щеках стал сильнее,
но не подала виду.
- А необходимое обследование, - продолжала она, как ни в чем не
бывало, - уже закончено. Вы в растерянности. Вы ничего не нашли. И теперь
хотите понять, что я за человек, стараетесь определить мой характер,
узнать насколько я хладнокровна - и между делом попытаетесь повернуть наш
разговор так, чтобы я призналась в своем преступлении.
Эти стрелы настолько метко поразили цель, что оправдываться было бы
последней глупостью. Лучше уж обезоруживающая прямота, - решил инспектор.
- Совершенно верно, мадам Шалон. Вы попали в точку. Но... - он
посмотрел на нее пристально, - ...когда у женщины умирают оба мужа одного
возраста - причем не очень старых - и оба от желудочного расстройства,
через два года после своей женитьбы, и каждый раз вдове достается весьма
значительное состояние... Вы меня понимаете?..
- Конечно, - мадам Шалон подошла к окну о повернулась так, что
инспектору стали видны ее тонкий профиль и высокая грудь, четко
вырисовывавшиеся на фоне морской синевы. - Может быть, вам угодно
выслушать мое признание полностью, инспектор Мирон? - Инспектор
насторожился. - Она была настолько женственна, соблазнительна, и голос ее
журчал так ласково, что он понял: хладнокровие ему придется сохранять с
трудом.
- Если вы будете так любезны, мадам Шалон, - ответил он, стараясь
казаться как можно непринужденнее. Опасная женщина. Чрезвычайно опасная
женщина.
- Тогда я расскажу вам, - мадам Шалон больше не улыбалась. Ветерок,
прорвавшийся в окошко, донес до него аромат ее духов, Или это запах цветов
в саду? Осторожности ради он не стал доставать из кармана записную книжку.
Не может быть, чтобы вот так просто расскажет обо всем. И все-таки...
- Вы что-нибудь смыслите в искусстве кулинарии, господин Мирон?
- Не забывайте, я парижанин.
- А в искусстве любви?
- Как я уже говорил, я парижанин.
- В таком случае, она глубоко вздохнула и грудь ее приподнялась, -
заявляю вам, что я, Гортензия Евгения Виллеруа Вессер Шалон постепенно и
преднамеренно умерщвляла моего первого супруга, господина Вессера,
пятидесяти семи лет, а также своего второго супруга, месье Шалона,
шестидесяти пяти лет.
- У вас, без сомнения, была на то какая-то причина?
Что это - сон? Или безумие?
- Я вышла замуж за месье Вессера по принуждению семьи. Я была уже
далеко не девочка и через две недели поняла, что месье Вессер - свинья,
свинья с ненасытным аппетитом. Он был неотесанным мужланом, инспектор,
грубияном, хвастуном, который обворовывал бедных и обманывал простодушных,
да к тому же еще и обжора с нечистоплотными манерами - короче говоря, были
все пороки преклонного возраста, но начисто отсутствовали присущие
зрелости мягкость и достоинство. И, как следствие этого, у него был слабый
желудок.
1 2