– Отдай ей шинель, сержант. Ты обойдешься, а нет, так в части другую возьмешь, а жене шинель пригодится…
И радость от сознания, что Вера взяла шинель, набросила на руку, разлилась по всему телу… Стало приятно, светло на душе… Никакой войны нет, Вера просто взяла шинель от дождя: скоро пойдет дождь, уже далекий гром прокатывается по небу… То приближается, то отдаляется…
Оглушительный грохот разбудил Андрея. В ушах звон, тело дрожит, кажется, вся земля сотрясается. В узком ходу, возле самого блиндажа, стоит командир взвода и настороженно смотрит вверх. Он без пилотки. Белесые волосы шевелит ветер, они то и дело закрывают глаза. Вот командир взвода сдавленно вскрикивает: «Есть одна!» – и тут же падает на утоптанный пол хода. Скорее инстинктивно, чем сознательно, Андрей тоже ложится на пол блиндажа. Что-то надрывно звенит, рвется в уши, и тут же сильно вздрагивает земля. На Андрея сыплется песок, сухая кора со слежавшихся бревен, пучки чебреца, местами воткнутые в щели.
Все ясно! Андрей подождал, пока перестало сыпаться сверху, и вскочил на ноги. Возле него, еще пригнувшись, стоял командир взвода.
– Ну вот, – стараясь сохранять спокойствие, сказал он, – опять началось!
Андрей торопливо, непослушными руками взял с нар карабин, протер его паклей, надел на ремень запасной подсумок.
Все остальное место на поясе заняли подвешенные гранаты.
– Ну вот, помкомвзвода, – снова заговорил лейтенант, и Андрей заметил, что начал он с тех же слов, – настало время, когда мы должны… – лейтенант кашлянул и перешел на еще более торжественный тон: – Приказ командования – ни шагу назад! На нас возложена задача… Ясно?
– Ясно! – почти механически повторил Андрей. – Бойцы на местах?
– На местах. Я буду на взводном КП. При мне – связной.
– Следите, чтобы не было перебоев с боеприпасами, – бросил Андрей уже на бегу к позициям и сам удивился своим словам: откуда он знает, будут перебои с боеприпасами или нет? Только логика, ведь практики никакой. Возможно, командир взвода посмеется над таким предупреждением.
Однако лейтенант совершенно серьезно и почему-то даже фамильярно, будто прощаясь, крикнул вдогонку:
– Боеприпасов, Андрей, хватит. Не волнуйся!
В траншеях отделений только пулеметчики были на местах, стрелки почти все сидели на земле и не столько с тревогой, сколько с профессиональным интересом следили за пикировщиками.
– Все по местам! – подал Андрей команду в четвертом отделении, а потом повторил ее и в трех остальных. В первом отделении он занял окоп рядом с гнездами пулеметчиков, уложил в нишу несколько гранат, чтобы легче было на поясе, и спокойным хозяйским глазом окинул бойцов.
Самолеты улетели. Командир отделения, стоя по команде «смирно», ожидал распоряжений. Андрей дружески кивнул ему, затем крикнул громко и отрывисто:
– Зайцев!
– Я! – послышалось где-то в конце позиции.
– Ко мне!
– Есть!
И, когда Зайцев подбежал, Андрей приказал:
– Позовите сюда командиров отделений! Потом останетесь при мне!
– Есть!
Зайцев побежал, а Андрей подумал, что, может быть, лишние функции он берет на себя. И в то же мгновение появилась другая мысль и заслонила первую: «Кто в бою будет разбираться, кому какой шаг нужно сделать в решающую минуту? Важно, чтобы все было логично, вовремя и служило достижению нужной цели». Минуты через две собрались командиры. Отрапортовав, стали в ряд, и к ним присоединился командир первого отделения.
– Оружие в порядке? – спросил Андрей. – Пулеметы проверили? Предупреждаю, за задержку огня будете отвечать головой. Боеприпасы на месте? Проверьте! Я нахожусь в первом отделении, командир взвода – на своем КП. Мой заместитель – командир первого отделения.
– Ясно! – ответили командиры. – Разрешите идти?
– Идите!
Тем временем немецкие бомбардировщики сделали еще разворот и снова стали бомбить линию обороны. Бойцы прижались к стенкам траншей, некоторые легли. Пригнулся и Андрей. Случайно или оттого, что оборона первого взвода замаскирована хуже, но бомбы падали тут гуще, а самолеты, казалось, висели над взводными траншеями.
Бойцы пригибались все ниже, некоторые совсем легли на землю. Андрей старался не терять боевого вида, он знал, что на него смотрят, с него берут пример, однако тяга к земле была такой непреодолимой, что и он опустился на одно колено. Но когда стала видна только полоска неба, страх нахлынул с еще большей силой. Казалось, гул доносится не сверху, а со всех сторон, даже из-под земли. Возникла тревожная мысль: «Вдруг окружат?!.» Не хотелось думать, как это будет, да и трудно было представить такое, но чем дальше, тем больше крепло предположение, а вместе с ним увеличивалась и тревога.
Андрей оторвал взгляд от неба и посмотрел вниз. Боец Александров тоже стоял на одном колене рядом с ним. Между коленом и правой рукой – винтовка штыком вверх. Руки Александрова были свободны, и, как ни в чем не бывало, он занялся работой – прижался плечом к стене траншеи и спокойно себе вил из пакли веревочку. Работа шла споро, хотя и медленно, пальцы, послушные ей, ни капельки не дрожали.
– Зачем тебе веревочка? – удивленно спросил Андрей.
– Пригодится, – не отрываясь, ответил боец, – гранаты связывать.
– Зайцев! – позвал Андрей так громко, что все бойцы подняли головы. – Передай по отделениям: немедленно подготовить связки гранат! Быстро!
Зайцев исчез. Через несколько минут самолеты подались в наш тыл, и на линии обороны наступила такая тишина, словно не осталось ни одного живого человека. Только издалека доносились частые выстрелы зениток. Все бойцы поднялись на ноги, заняли свои места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122