– недовольно воскликнула Алина.
Физрук взял письмо, повертел его в руках, но так ничего и не определил.
Весь день Валентину Захаровну искали, старались с ней встретиться чуть ли не все старочигольцы. Всем хотелось самим убедиться, что письмо пришло с фронта, а если можно, то и узнать, о чем там прописано.
Позже всех прослышал о письме Любомир Петрович: Людмила Титовна, обеспокоенная его затянувшейся болезнью, оберегала старика от всяких треволнений, даже от приятных. И еще – в его болезни она винила одну себя.
Любомир Петрович читал письмо и плакал в радости. Плакал и в горести: такую непоправимую ошибку в своей жизни совершил он по слабости характера! Людмила Титовна, пока он читал, сидела на кровати рядом, пыталась утешить мужа, а при случае и забрать, спрятать письмо. Но Любомир Петрович невежливо смахивал ее руку со своей груди и в разговор не вступал. Боялся вступать, ибо знал по опыту: стоит только заговорить с ней, обязательно уломает его, настоит на своем.
В начале лета, когда угроза оккупации Воронежской области стала совсем реальной, Любомир Петрович не устоял, поддался уговорам жены, согласился на эвакуацию. Загрузили подводы домашней утварью и живностью – одеждой, продуктами, мебелью, курами, гусями, поросятами, да еще привязали к телеге корову и телушку. И со всем этим скарбом, с детьми тронулись ночью на восток. Провожал их лишь Анатолий Ксенофонтович.
В школе было еще много работы, не все экзамены завершились, учителя за несколько прошлых месяцев и начинающиеся каникулы не получили зарплаты… Немало было и других хлопот, неполадок. А еще, как на ту беду, простудилась на ночных оборонительных работах, слегла Анна Степановна. Пришлось все заботы взвалить на свои плечи Вере и Валентине Захаровне. Днем – в школе, ночью – на окопах. И выяснилось скоро, что далеко не все дела можно уладить. Стало известно, что Любомир Петрович прихватил с собой ту самую, не полученную учителями зарплату.
Внезапный отъезд директора школы вызвал в деревне панику: «Значит, плохи дела, если актив удирает!»
Под вечер на колхозном дворе собралась толпа женщин. Начали самовольно разбирать лошадей и волов – запрягать да немедля тоже подаваться на восток!
Вера наказала быстренько собрать в школу старшеклассников. Валентина Захаровна побежала к Анне Степановне.
– Паника в деревне, – как можно спокойнее сообщила она.
Анна Степановна попыталась встать.
– Куда вы? – забеспокоилась Валентина, уже раскаиваясь, что прибежала. – Вам нельзя!
– Надо идти, – слабым голосом, но решительно заявила Анна Степановна. – Это все Любомир Петрович натворил!
– Лежите! – обняла ее за плечи Валентина Захаровна. – Что только можно, все с Верой Устиновной уладим.
Учащиеся собрались споро, как бойцы по тревоге. Вера построила их, спросила: кто сегодня пойдет с учителями рыть окопы? Подняли руки все. Сбегали за лопатами. По улице шли строем. Когда поравнялись с колхозным двором, крики и споры там поутихли. Вера увидела у ворот председателя колхоза, бригадиров, Кирилла Фомича. Кое-кто из женщин уже держал на поводу волов, но выводить со двора не решались: Кирилл Фомич и председатель перегораживали каждой дорогу, уговаривали, убеждали не совершать преступления. Заметив в колонне своих детей, женщины смутились. Семиклассник Вадя Топорков подошел к матери, взял у нее из рук залычаг и повел вола к стойлу. Мать не протестовала, с удивлением глядя на сына.
– Надо не удирать, – громко заявил мальчишка, – а всем бороться до последнего. Ясно?
– Разве мы против? – растерялась женщина. – Только ведь… некоторые-то убегают…
– А вы не смотрите на некоторых! – сказала Вера. – Ваш муж пришел на побывку – минуты не отдыхал, днем и ночью работал. Теперь, может, тут, рядом, с оружием в руках защищает нашу Родину, нас с вами.
Когда школьная колонна тронулась дальше, к месту работы, все, кто был на колхозном дворе, высыпали на улицу проводить ее. Кирилл Фомич долго махал вслед рукой, восхищенно улыбался, а потом повернулся к женщинам, тихо сказал:
– Вы как себе хотите, а я беру свою старую сумку и – за ними. Мое место там.
– А кому нужны лопаты или еще что, – добавил председатель колхоза, – получите на складе!
Трое суток, без сна и отдыха, работали старочигольцы на запасной линии обороны. Работали под бомбежкой, обстрелом дальнобойных орудий. Кирилл Фомич, наскоро овладев специальностью маскировщика, нарезал дерн, выкапывал, переносил на брустверы зеленые кустики. Каждый вечер, препоручив Владика соседке, приходила к нему безгранично внимательная, всегда заботливая Антонина Глебовна с двумя узелками в руках. Один узелок отдавала своему старику, со вторым блуждала средь траншей и блиндажей в поисках Веры и Алины.
А когда возвращались домой, колонну встретила у своей квартиры Людмила Титовна. По ее словам, они с Любомиром Петровичем думали, думали да порешили никуда не ехать: «Будь что будет, останемся дома!..»
Отдельно учителям сообщила, что, возвращаясь из так называемой эвакуации, Любомир Петрович заехал в районо, получил зарплату на всех.
На самом деле было «чуточку» не так. Отколесив километров двадцать от дома, Любомир Петрович по неопытности не смог на каком-то мостике справиться с волами, и те вывернули почти весь скарб в речку. На счастье, речка оказалась неглубокой, спокойной, и все-таки немало пришлось полазить в воде, пока все вытащили.
Кое-как управившись, Любомир Петрович, мокрый, усталый, сел на край мостика, проглотил слезу отчаяния и заявил, что дальше никуда не поедет. Умрет на этом месте, а не поедет!
– Что ты, папка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122