– Мадонна, будь же ты французом, а не англосаксом. Целый месяц ведь! Подумай о ее чувствах!
Родригес со щелчком закрепил панель на месте и вытер руки.
– Дуем отсюда ко всем чертям! – крикнул он и забрался в вертолет. Они быстро последовали за ним. Родригес все еще пристегивал ремень безопасности, чувствуя, как ноют спина и шея, когда они поднялись в воздух и понеслись к своей базе за следующим горным хребтом. Потом увидел, что Джордон пристально смотрит на него. – Ты чего уставился, Долбарь?
– Как же ты залатал этот долбаный маслопровод, приятель? Там же гребаная дырища насквозь.
– Жвачкой.
– Чего?
– Жевательной резинкой. А как же еще, черт подери. Это работало в паршивом Вьетнаме, стало быть, и здесь, черт подери, сработает. Наверное. Потому что у меня ее имелось совсем чуть-чуть, но надо же было что-то делать, чтоб уж потом, черт подери, молиться. И, ради бога, прекрати ты материться, а?
Они благополучно сели на базе, когда снегопад только-только начинался. Работники наземной службы включили посадочные огни, на всякий случай.
База состояла из четырех трейлеров, в которых жили люди, кухни, ангара, вмещавшего их 212-й – четырнадцатиместный вертолет, использовавшийся для перевозки людей или грузов – и два 206-х, и посадочных площадок. Тут же стояли склады с запчастями для буровых установок, мешками цемента, насосами, генераторами и всевозможным вспомогательным оборудованием для вышек, включая бурильные трубы. База располагалась на небольшом плато на высоте две тысячи триста метров над уровнем моря, лесистом и очень живописном, в чаше, наполовину окруженной заснеженными пиками, вздымавшимися на три с половиной тысячи метров и выше. В полумиле от базы находилась деревня Яздек. Жители принадлежали к небольшому племени из числа кочевых кашкайцев, лет сто назад осевшем в этих краях, на пересечении двух небольших караванных путей из тех, что пересекали Иран вдоль и поперек в течение трех, а то и четырех тысячелетий.
S-G содержала здесь свою базу в течение семи лет по контракту с «Иран Ойл», сначала проводя разведку и топографическую съемку местности для прокладки нефтепровода, потом помогая строить и обслуживать нефтяные вышки на близлежащих богатых нефтяных месторождениях. Это было уединенное, дикое и красивое место, где летать было интересно и безопасно, а часы работы были удобными – иранские предписания, действовавшие на всей территории Ирана, допускали проведение полетов только в светлое время суток. Летом здесь было чудесно. Большую часть зимы снег отрезал их от остального мира. Рядом лежали рыбные озера с кристально чистой водой, в лесах было полно дичи. Отношения с жителями Яздека установились отличные. Если не считать почты, снабжение у них, как правило, было хорошее, и они ни в чем не нуждались. И, что для всех них было очень важно, штаб-квартира компании в Тегеране была далеко отсюда, почти все время вне зоны радиосвязи, так что они вполне были предоставлены сами себе – и очень этим довольны.
Едва Скот выключил зажигание и несущий винт остановился, Родригес и Джордон снова сняли панель для осмотра. В следующий миг на их лицах застыло выражение ужаса. Весь низ отсека был залит маслом. К нему примешивался тяжелый запах вертолетного топлива. Трясущейся рукой Родригес пошарил внутри, потом посветил фонарем. На одном из швов на краю топливного бака виднелся крошечный разрыв, который они просто никак не могли заметить во время экстренной посадки на горном склоне. Тонкая струйка топлива сбегала вниз, смешиваясь с маслом.
– Господи Иисусе, Долбарь! Смотри сюда, черт, это же натуральная бомба с часовым механизмом, – проскрипел он. Позади него Джордон едва не потерял сознание. – Одна искра и… Долбарь, тащи шланг скорей, Христа ради, я тут все водой залью, пока мы не взлетели к чертям собачьим…
– Я принесу, – сказал Скот, потом добавил дрожащим голосом: – Да, похоже, одной жизнью у нас теперь меньше. Осталось восемь.
– Ты, видно, везунчиком родился, капитан, – сказал Родригес, чувствуя сильную тошноту. – Ага, именно везунчиком. Эта крошка…
Он вдруг замолчал и прислушался. Все вокруг сделали то же самое – Локарт и Жан-Люк, стоявшие возле командного трейлера с Насири и полудюжиной наземных работников-иранцев, поварами и грузчиками. Стало очень тихо. Потом со стороны деревни донеслась еще одна автоматная очередь.
– Проклятье! – пробормотал Родригес. – За каким чертом мы только вернулись на эту вшивую помойку?
ГЛАВА 2
Абердин, Шотландия. Вертолетный аэродром компании «Мак-Клауд». 17.15. Огромный вертолет, стрекоча лопастями, опустился, возникнув из сумерек, и сел рядом с «роллсом», припаркованным возле одной из заливаемых дождем вертолетных площадок, – весь аэродром был охвачен кипучей деятельностью: другие вертолеты садились и взлетали с вахтами нефтяников, работниками и грузами; на всех бортах и на всех ангарах гордо красовалась эмблема S-G. Дверь кабины открылась и два человека в летных комбинезонах и спасательных жилетах спустились по гидравлическому трапу, наклонившись вперед навстречу ветру и дождю. Прежде чем они дошли до машины, шофер в униформе вышел и открыл им дверцу.
– Отлично прокатились, не правда ли? – радостно сказал Эндрю Гаваллан, высокий мужчина, крепкий и очень подтянутый для своих шестидесяти четырех лет. Он легко выскользнул из своего надувного жилета, стряхнул дождевые капли с воротника и сел в машину рядом со своим спутником. – Чудесная машина, все, как обещали изготовители. Я тебе говорил, что мы первые посторонние люди, которым довелось принять участие в ее испытательных полетах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46