— Очень плохой!
Партнер Купера, Уилф Тиллман, приземистый, крепко сбитый южанин из Алабамы, внутренне напрягся, уловив скрытый вызов в несколько гнусавом голосе своего молодого компаньона.
— А я вам вот что скажу: весь этот чертов кусок дерьма размером с мушиное пятно — плохой йосс! — раздраженно ответил Брок. «Йосс» было китайским словом, означавшим удачу, неудачу, Бога и дьявола одновременно. — Такой плохой, что хуже некуда.
— Было бы лучше, если бы это оказалось не так, сэр, — вмешался в разговор Тиллман. — Здесь сейчас закладывается будущее всей Китайской торговли, хороший там йосс или плохой. Тайлер Брок пристально посмотрел на него сверху вниз.
— Нет у Гонконга никакого будущего. Нам нужны открытые порты на материковом побережье Китая, и вы, черт меня побери, сами это прекрасно знаете!
— Гавань здесь самая лучшая в этих водах, — заметил Купер. — Хватит места, чтобы откилевать и переоснастить все наши корабли. Остров достаточно велик, чтобы построить здесь дома и лабазы. И главное — здесь мы наконец сами себе хозяева.
— Колония должна иметь плодородные земли и крестьян, чтобы их обрабатывать, мистер Купер. Должна приносить доход, — горячась, начал объяснять Брок. — Я исходил остров вдоль и поперек. Да вы и сами все видели. Урожая здесь не вырастить. Heт ни полей, ни реки, ни лугов. Значит, ни мяса тебе, ни картофеля. Все необходимое придется доставлять морем. Прикиньте-ка, во что это встанет. Черт, да даже рыбы тут толком не наловишь. А кто будет оплачивать содержание Гонконга, а? Мы и наша торговля, клянусь Богом!
— А-а, так вот какая колония вам нужна, мистер Брок, — произнес Купер. — А я-то думал, что у Британской Империи, — он ловко сплюнул, — таких колоний уже достаточно.
Рука Брока незаметно передвинулась ближе к ножу.
— Вы плюнули, потому что у вас запершило в горле, или вы плюнули на Империю?..
Тайлеру Броку было под пятьдесят. Это был одноглазый исполин, твердый и несокрушимый, как железо, которое ему в дни юности приходилось разносить по покупателям в Ливерпуле, ловкий, сильный и опасный, как торговые суда, несущие по двадцать пушек, на которых он мальчишкой сбежал из дома и которыми со временем сам стал управлять как глава торгового дома «Брок и сыновья». Одевался он богато, рукоятку ножа, висевшего у пояса, украшали драгоценные камни. Его волосы уже поседели, начинала седеть и борода.
— День сегодня выдался холодный, мистер Брок, — быстро проговорил Тиллман, злясь в душе на своего молодого партнера за его несдержанный язык. Брок не из тех людей, которых можно дразнить удовольствия ради, а они пока не могут позволить себе открыто враждовать с ним. — Ветер прямо до самых костей пробирает, а, Джефф?
Купер коротко кивнул. Однако глаз не опустил и по-прежнему продолжал смотреть на Брока. Ножа у него не было, но в кармане он носил «дерринджер» . Одного роста с Броком, он был не так широк в плечах — и не боялся никого на свете.
— Я дам вам один совет, мистер Купер, — тяжелым голосом произнес Брок. — Лучше вам не плеваться слишком часто после слов «Британская Империя». А то найдутся люди, которые могут и не спросить, какие у вас были намерения.
— Благодарю вас, мистер Брок, я запомню, — небрежно ответил Купер. — У меня для вас тоже есть совет: ругаться по вторникам — плохой йосс.
Брок подавил в себе раздражение. Придет время, и он безо всякой жалости раздавит Купера, Тиллмана и их компанию — крупнейшую среди американских. Но сейчас он нуждался в них как в союзниках против Дирка и Робба Струанов. Вспомнив о Дирке, Брок выругался про себя и в который раз проклял йосс. Йосс сделал Струана и его компанию крупнейшим торговым домом в Азии, настолько богатым и могущественным, что другие Китайские торговцы, благоговея и завидуя, называли его «Благородным Домом» — «благородным», потому что он с истинно королевским постоянством был первым всегда и во всем: самый большой, самый богатый, с самым крупным торговым оборотом и лучшими клиперами, и главное — потому, что Дирк Струан был Тай-Пэном, первым среди всех тай-пэнов Азии. И тот же йосс стоил Броку глаза семнадцать лет назад, как раз в тот самый год, когда Дирк положил начало своей империи.
Это произошло у острова Цюшан, недалеко от устья великой Янцзы, чуть южнее огромного порта, который назывался Шанхай. Брок прорвался сквозь муссоны с небывалым грузом опиума. Струан отстал от него на несколько дней, тоже с опиумом в трюмах. Брок первым добрался до Цюшана, продал груз и повернул назад, довольно ухмыляясь при мысли, что, Струану придется идти дальше на север и пытаться с новым для себя риском продать опиум в незнакомых местах. Брок, набив сундуки серебряными слитками, со свежим попутными ветром спешил на юг домой — в Макао, когда со стороны, моря внезапно налетел страшной силы ураган. Китайцы называли эти ураганы «Повелителями Ветров». Европейцы звали их тайфунами. Море во время тайфуна превращалось в ад.
Тайфун безжалостно расправился с кораблем Брока, его самого придавило рухнувшей мачтой и брусьями. Пока он беспомощный, лежал там, оборванный конец фала, став игрушкой ветра, хлестал его подобно бичу. Команда освободила его из-под обломков, но не раньше, чем обрывок каната с металлическим кольцом на конце выбил ему левый глаз. Корабль к этому времени лег на борт, и Брок вместе со всеми рубил такелаж, спуская в воду переломанные мачты, реи. Каким-то чудом судно выпрямилось. Тогда он залил в кровоточащую глазницу бренди — он до сих пор помнил эту боль.
И он помнил, что через много дней после того, как его уже сочли погибшим, он все-таки дотащился в порт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45