— Фатима… Фатима… — выдавил он, маясь от того, что не может сказать заветные слова. В горле у него вдруг пересохло, к щекам прилила горячая кровь, сердце забилось гулко — вот-вот выскочит из груди.— Фатима… знаешь что… — продолжал он, стараясь унять нервную дрожь.— Не знаю.— Давеча ты всё знала, — через силу улыбнулся Сунагат и шагнул к девушке. — Фатима…— Ты что? Не подходи… — заволновалась та.— Я же люблю тебя, Фатима, — тихо сказал Сунагат.— Ой, бессовестный!Щёки её запылали, а сама… улыбается. Вроде бы обругала, но слово «бессовестный» показалось Сунагату таким ласковым, таким нежным, что он уже не сомневался: и она любит. Фатима, всё ещё улыбаясь, взглянула на него и метнулась во двор. Сунагат вытащил из кармана платочек, обтёр лицо. Он весь взмок, словно выдувал стекло в знойном цехе.Салиха, заметив в окно пробежавшую к воротам Фатиму, вышла из дому. Она догадывалась, что в летней кухне что-то произошло, но виду не подала. И Сунагат старался держаться так, будто ничего не случилось.— Апай, поджарь-ка мне эту рыбу, — попросил он.Салиха сняла рыбу с кукана и принялась соскабливать ножом чешую.— А Фатима давно ушла? — спросила она, прикинувшись ничего не ведающей.— Да сразу вслед за тобой и ушла.— Уж не связываются ли ваши волосы Идиома «связать волосы» означает «полюбить друг друга».

? Ну-ка, скажи правду!— Как же их свяжешь, ведь ты не принесла три волоска, которые я просил, — отшутился Сунагат.— Коль полюбил и горишь желанием жениться на Фатиме, я скажу ей. Сказать?— Что ж, скажи… — смущённо дал согласие Сунагат.Заявилась домой мокрая до пояса Мастурэ, прервала беседу.— Ты где пропадаешь, гуляка, а? — накинулась на неё мать.— Мы плотвичек ловили…— То-то сухого места на тебе нет! Иди, понянчи сестрёнку, изревелась в люльке…Мастурэ побежала в дом.Во второй половине дня Сунагат решил сходить искупаться на Долгий плёс. Было знойно, душно.Он неторопливо направился по берегу вверх по течению Узяшты. Под ногами в траве неумолчно стрекотали кузнечики, на каждом шагу они брызгами разлетались в разные стороны. У реки еле заметно тянул ветерок. Но его было достаточно, чтобы листья осокорей непрерывно трепетали и шумели. Иные листочки даже переворачивались, открываясь на миг серебристо-белой стороной, и оттого казалось, что на зелёных кронах мельтешат вспышки. Речка текла здесь степенно, плавно покачивая ветки склонившихся к воде кустов ивняка. Под сенью уремы было чуть сумрачно, а залитое солнечным светом зеркало плёса ослепительно сияло. В одном месте речка у низкого берега заросла кувшинками. Над широкими листьями кувшинок стремительно проносились стрекозы. Чуть дальше по галечнику важно ходили трясогузки. Вдоль речки летала одинокая чайка, — должно быть, высматривала добычу… Всё это отмечал про себя Сунагат, стосковавшийся на заводе по родной природе.Ему хотелось встретить здесь кого-нибудь из сверстников, в первую очередь, Зекерию. Но попадались на пути только чернопятые мальчишки: одни удили рыбу, другие ловили для насадки кузнечиков, прихлопывая их тюбетейками. Двое мальцов, лёжа наполовину на суше, молотили ногами по воде. Видно, боялись заходить глубже. Сунагат, присев на берегу, с удовольствием понаблюдал за ними. Ребятишки ему нравились. И вообще настроение у него было приподнятое, он готов был сегодня обласкать каждого встречного. «Поженимся с Фатимой — и у нас будут такие мальцы», — размечтался он.Он и сам вот так же провёл у речки своё беззаботное детство, купался, рыбачил…Интересно ему слушать мальчишек, удящих рыбу.— Перешагни обратно через подсачек, говорю я тебе, — требовал один из них, обращаясь к товарищу.— А зачем это нужно? — полюбопытствовал Сунагат.— Так ведь перестало клевать!— А если перешагнёт обратно, будет клевать?— Будет.— Откуда знаешь?— Люди говорили.Мальчишки спорят друг с другом, «колдуют», чтобы наловить побольше рыбы.«И мы, как они, начинали с пескарей, — вспоминает Сунагат. — Потом пошли краснопёрки, хариусы, форель, налимы… А потом… потом… в нашей речке другой рыбы и нет».— А почему вы на хариуса не закидываете? На быстринку? — спросил Сунагат.— Крючка с мушкой нету, — пожаловался мальчонка по имени Сирай. — На него ж надо с мушкой, на кузнечика не берёт…— В лавке есть, да дорого, — вздохнул другой мальчишка.— Сколько стоит?— Пять копеек.Сунагат достал из кармана пятак, протянул Сираю:— На, сбегай в лавку, купи…У Сирая глаза заблестели. И веря, и не веря привалившему счастью, он переводил взгляд с пятака на Сунагата, с Сунагата на пятак. Убедившись, что это не шутка, сорвался с места — только его и видели.— Крючков с мушками вы и сами можете наделать, — сказал Сунагат оставшимся мальчишкам. — Мы, бывало, сами делали.— Мы не умеем.— Идите-ка сюда, научу…Сунагат снял картуз, вытащил из подкладки свой крючок с мушкой. Мальчишки окружили его.— Сначала нужно надёргать перышков с шеи красного петуха, — начал объяснять Сунагат. — Ну, петуха вы догоните, ноги у вас быстрые. Пёрышки прикладывают к крючку и обматывают ниткой. Концы нитки надо связать — и готово! Вот я для себя сделал…Мальчишки разошлись, а спустя некоторое время поисчезали. Каждому, видно, хотелось поскорее сделать мушку, опередить остальных. Один за другим они скрывались в уреме — и стремглав кидались в сторону дома.Сунагат, оставшись в одиночестве, искупался. Сажёнками он выплыл на середину плёса, смерил глубину: над водой остались только пальцы. Вынырнув, поозоровал, по-ребячьи бултыхая ногами. Поднятые им волны шумно набегали на прибрежную гальку.Вышел на другой берег, с разбегу ткнулся коленями в горячий песок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111