Это было всего лишь надувательство и он не позволил себя потревожить.
Герцогиня умерла в 1759 году в тридцать два года. Все семейство Орлеанов ценило мистицизм. Все занимались алхимией, заклинанием духов, изгнанием бесов, каббалой, астрологией.
Казанова влюбился в герцогиню до безумия, но не позволял ей это заметить, «обжигался ею, но только вздыхал». Он боялся, что ее гордость унизит его. У нее не было предрассудков и, вероятно, у него были шансы. Но его тщеславие было слишком сильно. Уже в старости он раскаивался, что из-за глупой боязни, вероятно, упустил свое счастье.
Брат Казановы Франческо, написав серию картин, хотел показать их маркизу де Мариньи в Лувре. Казанова и брат поставили одну картину в прихожей и ожидали появления Мариньи. Это была картина во вкусе Бургиньона, французского батального художника семнадцатого века.
Между тем пришли посетители. Первый же, посмотрев картину, назвал ее убогой халтурой. Двое других смеялись и объявили все ученической работой. Франческо исходил кровавым потом. В четверть часа прихожая была полна людьми, острившими над картиной. Франческо благодарил бога, что его никто не знает. Казанова хотел отвести его в другую комнату. Господин де Мариньи конечно оценит картину. Но Франческо оттолкнул его и уехал в коляске. Домой он прислал слугу, тот принес картину и он разрезал ее на двадцать кусков. Он решил покинуть Париж и изучать свое искусство, где-нибудь в другом месте, где его оценят. Оба брата решили уехать в Дрезден. Казанова до карнавала (1753 или 1754 года) оставался в Дрездене. Чтобы сделать приятное комедиантам и особенно своей матери, он написал трагикомическую пьесу, в которой выставил двух арлекинов, пародию на «Братья-враги» Расина. Король смеялся над комическими местами. Граф Брюль дал ему золотую табакерку, наполненную дукатами. В издании Вильгельма фон Шютуа говорится однако, что он получил этот подарок за «Зороастра».
Бельгийская фигурантка Рено очень ему понравилась. Она содержалась графом Брюлем и было похоже, что обманет графа только очень за большую сумму. Казанова говорит, что к своему большому несчастью он утолил свои желания только семью годами позже.
Единственное рекомендательное письмо в Вену Казанова получил к знаменитому поэту Метастазио. Казанова очень жаждал этого знакомства. На второй день он пошел к поэту и пробыл целый час. Он нашел поэта весьма скромным и эрудированным, как и показывают его сочинения. Метастазио читал свои стихи, которые Казанова называет чистой музыкой, и сам хвалил или порицал те или иные места. Когда Казанова упомянул учителя Метастазио Гравина, то поэт прочел пять или шесть неизданных стансов, которые он сочинил на смерть Гравина. Тронутый воспоминаниями и собственными стихами, он спросил со слезами на глазах: «Скажите мне правду: можно ли сказать лучше?»
Метастазио показал пять или шесть страниц со многими зачеркнутыми местами, чистыми отходами, чтобы выковать четырнадцать строк. Казанова уже знал, что стихи, кажущиеся легчайшими, стоят поэту многих трудов.
Метастазио насмехался над высказыванием Вольтера, что легче написать сорок хороших итальянских стихов, чем четыре хороших французских. Метастазио не мог сочинять больше четырнадцати — шестнадцати хороших строк в день.
Дружески смеясь, он спрашивал, не слышал ли Казанова в Париже его оперы и оратории в прозаическом французском переводе. Когда Казанова сообщил, что один французский издатель разорился на этих переводах, Метастазио засмеялся еще сильнее. Нельзя переложить стихи в прозу. Так же осмеял он утверждения Рамо, что он пишет музыку, под которую любой поэт может легко адаптировать свои стихи.
Казанова описывает как заурядно смешанное общество: театральные дамы и танцоры, монархи, шулеры и аристократы.
В воспоминаниях он набрасывает мрачную картину лицемерия императрицы Марии-Терезии, после того как в сочинении 1769 года «Confutazione …» опубликовал целый гимн в ее честь. Полиция высылала из Вены в каторжные тюрьмы Темешвара целые караваны влюбленных девушек. Императрица против воли супругов бросала в тюрьму изменяющих браку жен. Молодых женщин, которые шли по Вене в одиночку, задерживала тайная полиция, и если они не могли дать точного отчета, из доставляли в участок, где тотчас отнимали все украшения и деньги.
Об императоре Йозефе II Казанова пишет резко. Йозеф II не любил авантюристов. Кроме того между Казановой и императором произошел небольшой скандал. Некая Катон М., подруга Казановы, вероятно та, на которой он в Вене почти женился, пишет ему из Вены 26 июля 1786 года, что она сыграла с ним шутку (Казанове тогда был уже шестьдесят один год!): «Молодая маленькая Кашпер, которую Вы когда-то так любили, пришла ко мне и просила адрес своего верного господина де Казановы, которому она хочет написать нежное письмо и притом благодарное; я была бы слишком нелюбезна, чтобы такой милой женщине, которая когда-то была любимицей моего друга, отказать в подобной незначительной просьбе; итак я сказала ей адрес, только назвала город, который очень далеко от Вас. Не правда ли, любимый друг, вы охотно захотите узнать название города, чтобы оттуда переслали почту? Но Вы можете положиться на мое слово, что Вы его не получите, пока не напишете мне очень длинное письмо, в котором очень смиренно попросите открыть Вам точное место, где находится божественное письмо с достойными поклонения предметами Ваших желаний. Вы прекрасно можете принести эту жертву молодой женщине, которой интересовался сам император (Йозеф II); известно, что после Вашего отъезда из Вены он пожелал учить французский и музыку;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141