— Тебе страшно было, когда ты осталась со Старухой? — не мигая посмотрела на нее Зеленая Вода.Пляшущая Лиса отвела глаза. Воспоминания о Старухе Кого-ток и ее смерти были слишком свежи. Не под силу ей было говорить об этом.— Ужасно страшно! Она была моей подругой, моей учительницей… Мне всегда будет страшно жить на земле без нее.— Но придется…— Конечно. — Она нетерпеливо поглядела на вход в пещеру Цапли.— Я сказала тебе все, что хотела. Иди к Волчьему Сновидцу. Он поможет тебе обрести то, что ты ищешь. — Зеленая Вода ободряюще кивнула и пошла своей дорогой, что-то бормоча себе под нос.Пляшущая Лиса тоже глубоко вздохнула и поспешила ко входу в пещеру. У полога она остановилась. Кашлянув, она окликнула:— Бегущий-в-Свете… Ты здесь?— Я жду тебя.Знакомый голос глубоко тронул ее. Но было в нем что-то заставившее ее насторожиться. Она, согнувшись зашла за полог из шкур карибу и огляделась. Он сидел на сложенных волчьих шкурах. Перед ним была расстелена шкура белого медведя.Их глаза встретились. Все заботливо заготовленные слова куда-то исчезли, как исчезает туман при лучах утреннего солнца. Удары сердца отдавались в каждой точке ее тела.— Я слышал, ты пыталась догнать нас, — произнес он тихо, будто стараясь подавить затаенную боль.Она улыбнулась, оробев еще больше. Окинув взглядом пещеру, она увидела черепа, рисунки на стенах, отверстия в камне, заполненные узелками с сушеными травами, и отделанные волчьи шкуры. Жилище Сновидца. Для нее здесь нет места.— Волк не очень-то хорошо обо мне позаботился, — мрачно улыбнулась она. — Это было нелегкое путешествие.Он кивнул, указав на расстеленные перед ним шкуры. Помедлив, она опустилась на одну из них и села скрестив ноги.— Ты изменилась. Стала сильнее.— Твой братец это почувствовал на себе. Но ведь и ты тоже изменился. Стал таким властным, уверенным в себе… Тебе идет быть Сновидцем.Он побледнел и поглядел в сторону.— За это приходится платить дорогую цену.— Стоит того.Они помолчали. Сердце билось в ее груди, как сумасшедшее. Обнять бы его сейчас, рассказать о своей любви! Но она боялась…— Почему все так трудно получается? — спросила она. — Я пришла, Бегущий-в-Свете. Я пошла за тобой. А ты, почему ты не пришел на Обновление? Я ждала, я хранила себя для тебя. Если бы не те слова, что ты сказал мне при расставании — о том, что ты любишь меня, что мы будем вместе, — мне бы ни за что не пережить этот страшный год.Он тяжело вздохнул. Горечь блеснула в его глазах.— Почему ты молчишь? — окликнула она его, чувствуя, как что-то незримое встало между ними и вмешалось в их разговор.Он закрыл глаза, дрожа всем телом.Она потянулась к нему, схватила его за край парки и потрясла, сначала легонько, потом посильнее, пока он не открыл глаза и не поглядел на нее.— Скажи мне, в чем дело?— Я люблю тебя. — Его голос дрогнул. Она почувствовала радость и облегчение.— И я тоже люблю тебя!Она пододвинулась к нему ближе, так близко, что могла различить его мужественный запах.— За чем же тогда дело? Мускулы его лица напряглись.— Ты — единственное, что стоит между мной и Сном.Она растерянно моргнула:— Между тобой и Сном?— Тогда, в Мамонтовом Лагере, я не знал, что на самом деле значит Волчий Сон. Как он может изменить меня… или Народ. Теперь я знаю. Я научился Сну.Она протянула руку и погладила его нежную щеку. Он вздрогнул и зажмурился.— И ты спасешь Народ.— Может быть…— Но я слышала, что ты нашел проход в Леднике?— Этого недостаточно.— Что? — Она скрестила руки, пытаясь все же сохранить самообладание. Боль, смущение, любовь, надежда — все это беспорядочно смешалось в ее душе. Кровь ее бурлила, сердце наполняла тревога. А при взгляде на болезненно искаженное лицо Бегущего-в-Свете легче не становилось.— Я не могу позволить себе, своим личным желаниям стать на пути Народа… А путь его — на юг, туда, где он будет в безопасности. — Он поглядел на нее, и в глазах его вспыхнул странный огонь. — Там прекрасные земли!— О чем это ты?— Чтобы видеть Сны — настоящие Сны, — надо всего себя посвятить Единому. Выйти из Танца…— Это какое-то ребячество! Да какое отношение все то, о чем ты толкуешь, имеет к нашей с тобой любви?Он с силой выдохнул воздух и весь осел, будто проколотый моржовый пузырь.— Ребячество? Да, я сам когда-то говорил это Цапле Я не понимал… Как мне теперь объяснить это тебе?— Скажи мне, будем ли мы вместе? — в отчаянии спросила она. Голос ее дрогнул. — Или какая-то другая женщина покорила твое сердце?— Никто, кроме тебя.— Тогда…— У меня нет выбора! — воскликнул он. Затем голос его упал до шепота. — Я видел конец Народа. Без Сновидца нам не спастись. Вороний Ловчий по-своему перевернул жизнь Народа. Я тоже должен перевернуть ее — но по-другому.Страсть, охватившая его, казалось, не отпускала его, держала в тисках, вела за собой.— Я помогу тебе…— Нет.— Но разве дар Сновидца — это проклятие какое-то? Используй свои способности на благо Народа, но…— Да, это проклятие… Это все равно что родиться косолапым или со слишком длинным носом. Так уж выходит… И поэтому я не могу любить.— Почему? Разве сама Цапля никого не любила? Мне рассказывали про какого-то Медвежьего Охотника…— Она… — Он отвернулся и зажмурился. В груди Лисы боролись противоречивые чувства. Она явно задела Бегущего-в-Свете за живое. Воспользоваться этим? Или, наоборот, приласкать его, утешить, простить, постараться смягчить его боль…— Человек, которого она любила, убил ее. Спроси Обрубленную Ветвь. Она видела… Цапля позволила себе на мгновение отдаться этой любви. Но при этом она изменила Единому. И грибы убили ее.Пляшущая Лиса отшатнулась, пораженная его суровым взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148