Окоченев от страха, она шептала:— Он там, он ждет меня. Я знаю. На горизонте появилось бледное свечение: это Лунная Женщина собиралась выйти на небо.— Он не пришел на Обновление. Знаешь почему?— Не смог. Был занят.— Если бы он и впрямь хотел тебя увидеть, его никакие дела не удержали бы. Он остался с Цаплей, потому что Сон оказался для него важнее твоей любви.— Почему же ты мне не сказала об этом? Я бы приготовилась…— Ну, тогда не было нужды взваливать на тебя лишнее бремя. Тебе ведь еще и Вороний Ловчий досаждал. И еще… я тогда думала, что буду рядом с тобой, когда мы встретим Света, и смогу смягчить для тебя этот Удар. Я ведь не знала, что мой час придет так скоро.— Я не могу поверить, что он… Не могу. — Она покачала головой. Надежда и горькие предчувствия смешались в ее душе. Все эти месяцы бедствий и одиночества только вера в его любовь помогала ей выжить. Кого-ток шумно вздохнула:— И это девушка, которая так боролась, чтобы ни от кого по-настоящему не зависеть? Ты ведь сильная! Погляди-ка опять на землю. Там ведь только вороны летают. — Она указала скрюченным пальцем на сверкающее ночное небо. — Ты стоишь большего.Сердце Лисы забилось, того и гляди, разорвется.— Ему я не нужна, и ты меня покидаешь. Я не хочу оставаться совсем одна. Мне надо…— Никто тебе не нужен, ты сама себе этим голову морочишь, потому что, дескать, таков обычай Народа. Считается, что женщина должна зависеть от других.— Люди друг без друга не могут.— Ой ли?— Конечно!Кого-ток подняла костлявый палец:— Знаешь, почему люди так страшатся одиночества? Они боятся углубиться в себя, только и всего. Боятся до смерти, что у них не хватит сил пережить одиночество.— Я себя не боюсь, — возразила Лиса. Кого-ток чуть-чуть улыбнулась. В глазах ее блеснула гордость.— Что ж, хорошо. Потому что за свою жизнь я видела только двух женщин, которые — так мне казалось — смогут принять на себя такое.— Кто же это?— Ты и Цапля. — Кого-ток вздохнула и поглядела на струи лунного света, падающие на камни. — Я ее плохо знала. Мне было всего десять лет, когда она ушла из нашего лагеря. Но даже тогда я ею восхищалась.— А если его не Цапля удерживает? — содрогнувшись, спросила Лиса. Ее воображение уже рисовало себе совсем другую картину.— Ты имеешь в виду, а что если ты придешь в его лагерь — а у него уже три жены?— Да.— И ты собираешься броситься со скалы. Лиса наклонила голову. Взгляд ее упал на давно разоренное птичье гнездо, оставшееся в трещине камня меньше чем в полуметре над землей. Прутья затвердели от мороза. Внутри блестела разбитая скорлупа.— Нет.— Ага, значит, легче, если он ушел к другой женщине?— С другой женщиной можно побороться. А с целым миром Духов…— Конечно нет. Но он будет не первым, с кем ты расстанешься в этой жизни. Бывают вещи похуже.— Что, например? — мрачно спросила Лиса. Кого-ток серьезно поглядела на нее:— Погибель всего Народа. Если он посвятил себя Снам, значит, это для Народа. Понимаешь? Это не тебе назло…Пляшущая Лиса поглядела на темную фигуру старухи. Сердце екнуло в ее груди.— Я научусь понимать.Кого-ток вновь поглядела на тусклые звезды.— Научишься. — Голос ее звучал теплее, чем несколько мгновений назад.Несколько мгновений они молча слушали, как с ревом проносится по каменистой равнине Ветряная Женщина, и смотрели на сверкающее северное небо.— Ты на самом деле не хочешь возвращаться в лагерь?— Нет, я хочу побыть здесь и поговорить со Звездным Народом, — чуть испуганно прошептала Кого-ток.— Я останусь с тобой. Не могу допустить, чтобы ты умирала одна.Кого-ток взмахнула рукой, отгоняя ее:— Смерть — личное дело каждого. Ты мне здесь не нужна.Слезы подступили к горлу Лисы. Она совладала с ними и снова спросила:— Ты уверена?Кого-ток поглядела на нее. Лицо молодой женщины выражало неподдельную муку.— Тебе и впрямь хочется быть со мной до конца?— Я и думать боюсь: ты совсем ослабеешь… а тут волки…— Ну, я и так-то не больно сильна. А ты сумеешь их отогнать?Если ты позволишь.— Думаешь, сможешь это вытерпеть? Ведь это значит — пройдет куда больше времени, прежде чем ты выяснишь, что приключилось с Бегущим-в-Свете.Глаза Пляшущей Лисы и старухи встретились, и между ними начался безмолвный разговор, доверительный и ласковый.— Вытерплю.Она достала из гнезда осколок скорлупы и нежно провела пальцами по его острому краю. 39 Чум был шириной метров шесть и почти на два метра выше седеющей головы Ледяного Огня. В дальнем углу лежали шкуры мамонтов и карибу; они блестели при свете горящего в углублении костра. По стенам висели разноцветные мешочки со снадобьями; каждый из них размещался в строго определенном месте, по сторонам света, — так, чтобы в него вошла Вещая Сила.Он поднял глаза и, нахмурившись, поглядел на южную стену, на один из мешочков — «морской». Четыре дня этот узелок дразнил его; его сладкий голос мешался во все сновидения Ледяного Огня.— Я не заткнул уши, — прошептал он, потянувшись к узелку. — Говори… Вдруг я пойму твою речь.— Ледяной Огонь…Он отдернул руку, заметив просунувшееся сквозь полог чума лицо Сломанного Копья. Ледяной Огонь пустил молодого охотника в чум, встал на ноги и обнял его. Сломанному Копью миновало двадцать Долгих Светов; он был высок ростом, крепко сложен, круглолиц, курнос. Он улыбнулся своими пухлыми губами и немного отклонился назад, окинув взглядом старейшину.— Благодарение Великой Тайне, ты жив и здоров. После всех этих нашествий Врага я опасался за твою жизнь.Ледяной Огонь улыбнулся:— Не тревожься. Я знаю, когда мне суждено умереть. Это время еще не настало.Сломанное Копье недоверчиво покосился:— Временами, я знаю, и ты ошибаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148