— Волчий Сон, — хрипло бормотала старуха, словно погружаясь в дремоту, — Волчий Сон…Бегущий-в-Свете свернулся калачиком, закрыв голову плащом. Пусть теплая темнота успокоит его страх…На следующее утро он надел на плечи свой мешок и двинулся к Поющему Водку и Прыгающему Зайцу, о чем-то оживленно беседовавшим. Когда он подошел, они разом замолкли; их сердитые глаза впились в него.— Я… — пробормотал он, просительно улыбаясь. — Все готово?— Конечно, — сурово сказал Поющий Волк. Он кивнул и, стараясь избегать взглядов, стал в конце колонны, рядом с Обрубленной Ветвью. Впереди скользил на своих снегоступах Прыгающий Заяц. В этот день и на следующий тоже Бегущий-в-Свете старался ни о чем не думать — просто делать один шаг за другим, каждое мгновение призывая Волка. Необозримые зеленые луга, полные зверей и птиц, стояли в его памяти и пьянили его. 13 Темные облака клубились над горизонтом, холодный ветер нес предвестие бури. Скупое солнце бросало золотистый отблеск на лицо Старухи Кого-ток. Она дрожала на руках у Пляшущей Лисы, все ее тело сотрясали судороги. — Не умирай, — молила Лиса. — Живи, Бабушка.Живи.Они закутались в шкуру карибу, но ее не хватало, чтобы согреть их обоих в этот непрекращающийся снегопад. Сейчас они спустились с холмов на равнину. Здесь не было мест, свободных от снежного покрова. Негде было найти мамонтового навоза, мха, березовых или ивовых прутьев. Нечем было развести огонь.Холмики снега обозначали места, где сидели, сгрудившись вместе, люди. Настал конец. Все понимали это.— Ты хорошая девочка, Лиса, — сказала Старуха Кого-ток. — Моим ногам тепло. Как на угольках. Так хорошо, так удобно…Пляшущая Лиса закрыла глаза.— Ну и славно.— Замерзнуть — это не худшая смерть, — вздохнула старуха. — В самом деле. Все равно как уснешь.— Бабушка, ты же не думаешь…— Думаю, девочка моя. Холод во мне. Смертный холод. Такой холод, что сперва вся изойдешь дрожью, а потом согреешься.— Да что ты! Соберись с силами…— Я хочу уснуть и спать в тепле. В тепле. — Она вздохнула, и на ее потрескавшихся губах мелькнуло подобие улыбки.Пляшущая Лиса крепко обняла ее и прижала к груди. Кости проступали сквозь иссохшую плоть старухи — острые, как сухие ветки.— По крайней мере, — прошептала старуха, слегка поглаживая рукавицей пятнышки света на их плащах, — не одна умру.Вдалеке она увидела, как пытается подняться с земли Кричащий Петухом. Снег сыпался с его плаща. Он беспомощно барахтался — ив конце концов свалился на спину. Перевернувшись на бок, он затих и уже не пытался встать.Лиса улыбнулась.— Следы, — равнодушно произнес Издающий Клич. Он склонился и стал смотреть на истоптанный кем-то снег, изучая, куда этот след может вести. Через несколько шагов он нашел груду мамонтового навоза, полного мелких веточек.Бегущий-в-Свете поглядел на тревожные лица своих людей. Одну маленькую девочку уже нашли насмерть замерзшей; другая поскользнулась на ходу и пропала бы, не поддержи ее Поющий Волк.Мамонты? Как они, такие ослабевшие, убьют мамонта? Особенно взрослого… Но, судя по веткам в навозе, в снегу должны быть проталины. И если там достаточно травы, чтобы прокормить мамонтов, здесь могут жить и зайцы. Или даже карибу? Но в тусклых, усталых глазах людей не блестело даже этой надежды.— Дальше мы идти не можем, — равнодушно произнесла Смеющаяся Заря. — Я не могу.Зеленая Вода подошла к ней и, заглянув в глаза, сняла рукавицу и потрогала щеки своей подруги.— Надо сделать передышку, — произнесла она. — Если мы пойдем дальше, она свалится.— Я тоже, — отозвался юный Мох. Он еле стоял — ноги его подкашивались.Издающий Клич вздрогнул и окинул взглядом серую равнину. Облака стояли низко. Чувствовалось, что Ветряная Женщина вот-вот разбушуется. Ветер нес хлопья снега.— Давайте остановимся. Уже ночь близко. А утром те, кто может стоять на ногах, пойдут по следу мамонтов.Бегущий-в-Свете не спал. Сомнения опустошали его. Согнувшись, он в отчаянии ударил кулаком по сугробу. Снежные брызги полетели во все стороны. Уж по крайней мере спасти хоть часть людей от немедленной смерти он мог бы… А дальше что? Опять голод? Его вера в Сон от времени утончилась, как шкура карибу. Вправду ли все это было? Он уже не знал.Зеленая Вода, искоса поглядев на него, подошла и положила ему руку на плечо:— Не знаю, о чем ты думаешь, но одно скажу: не расстраивайся из-за слов Поющего Волка.Он поежился и, мигнув, посмотрел на нее, чувствуя, как червь сомнения точит его душу.— Может, он и прав. Я… я за все в ответе. Ведь это я привел вас сюда.— И правильно поступил, Волчий Сновидец. Этим гордиться надо. Никто не сделал для Народа больше, чем….— Не сделал больше? — спросил он, зачерпнув ладонью снег и буравя главами нанесенные ветром сугробы. — Да разве этого достаточно? Я вижу по их глазам, что они думают. Я вижу, что они…— Они просто устали, — возразила она. — Не суди их так сурово.Он с сомнением огляделся. Небо у них за спиною покраснело, словно от крови. Сугробы, как стены, обступили их со всех сторон.— Поющий Волк назвал меня ложным Сновидцем…— Знаю. Но он просто растерян. Он столкнулся с вещами, которых не Может понять. С тех пор как он сосал материнскую титьку, впервые он не в силах сам позаботиться о своей семье.Он опустил глаза, словно смущенный ее ласковой, понимающей улыбкой.— Никто из нас не в силах.— Мужчине трудно пережить такое.— Мужчине? Зеленая Вода кивнула:— Мне всегда жалко было мужчин. Они в ответе за столько вещей, в которых они ни сном ни духом не виноваты. Поющий Волк так глядит на Смеющуюся Зарю, словно их ребенок умер по его вине. Он боится, что Заря оставит его и уйдет к другому мужчине… более заботливому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148