– Я так надеялась задать вам несколько вопросов насчет крючков…
Дакхауз заморгал на округлости, покачивающиеся в двух футах от его лица.
– Н-ну, я думаю… да. – Он снова прокашлялся, довольно громко. – Я ее провожу, Кларенс. До завтра. Приятного вам вечера.
– И вам тоже, сэр. – Он сумел подчеркнуть слово «тоже» так, что Дакхауз покраснел. Сторож, пятясь, вышел.
Рита Рей прислушалась к удаляющимся шагам, надеясь, что судьба не подстроит подлянку встречи Орландо и сторожа. Тем временем она оглядывала стол в поисках ключей и продолжала разговор:
– Он вам дважды сказал «сэр». – Она протянула руку к плечу директора, лениво царапнула красными длинными ногтями мятый рукав пиджака. – Меня зовут Мария. Такие сильные, властные мужчины – я просто преклоняюсь перед ними!
Дакхауз уставился на собственный рукав, будто тот обратился в камень.
– Я… гм… что именно вы хотели?
– Да вот, про крючки для пуговиц. – Она расстегнула еще одну пуговицу, над солнечным сплетением. – Типа зачем нужен крючок на ручке, если можно сделать просто пальцами? – Она спрыгнула с края стола, смела в сторону бухгалтерскую книгу и заняла ее место. При этом она едва заметным движением взяла директора за запястье, так что его пальцы задели перламутровую пуговицу.
Указательный палец Дакхауза дернулся, но не отодвинулся. Директор забормотал:
– Понимаете, гм… в XIX веке, ботинки и…
– А вы посмотрите, – настаивала она. – Проверьте сами, что пальцами куда приятнее.
Он вытянул шею в сторону коридора – конечно, прислушиваясь к затихающим шагам охранника. Рита Рей помахала на себя ладошкой.
– Ой, как здесь жарко. Ну что же девушке сделать, чтобы остыть?
У Дакхауза открылся рот, бледный язык лизнул верхнюю губу. Он сглотнул слюну, сморгнул три раза подряд. Сперва осторожно, потом поспешно его первые три пальца расстегнули пуговицу.
Последнюю пуговицу Рита Рей расстегнула сама. Подняв болтающийся в ложбине медальон, она закинула его за спину, освободившись для дальнейших действий, и препроводила руку Дакхауза на свою обнаженную правую грудь. Пальцы его судорожно сжались. Рита Рей положила руку ему на плечо, наклонилась к нему и застонала.
Вторая рука Дакхауза сама поползла к левой груди. Он отвел шелк неуклюжим движением руки и вытаращил глаза.
– Лапонька, они не сломаются, – сказала она, поверх лысины директора выглядывая в коридор.
Дакхауз сперва осторожно погладил, потом стал мять грудь как тестомес.
У Риты Рей позвоночник выпрямился как палка, когда она услыхала приглушенный расстоянием одинокий стук где-то у выхода из музея. Барабанные перепонки напряглась, но других звуков слышно не было.
Дакхауз явно ничего не слышал, но в ответ на движение Риты Рей застыл:
– Я тебе сделал больно?
– Нет, детка, нет. У тебя волшебные руки.
Еще тридцать секунд усердного тисканья – и никаких признаков сторожа или Орландо. Рита Рей слегка хлопнула его по макушке.
– Ой, как хорошо, – сказала она. – Отлично я разогрелась. Теперь будем по справедливости.
Она спрыгнула со стола на пол, нырнула под стол, глядя на Дверь между директорских ног – куда, к черту Орландо запропастился? Запустив руку вверх по бедру Дакхауза, она ослабила ему ремень.
Директор закинул голову назад, задрал подбородок, закрыв глаза. Колени его разошлись в стороны.
Рита Рей расстегнула пуговицу штанов. Пока левая рука расстегивала молнию, правая проверила левый карман пиджака и брюк на предмет ключей.
С левой стороны не нашлось ничего, и потому ее руки поменялись ролями: левая ощупывала одежду, правая нырнула в открытую ширинку трусов, сомкнулась на слабой эрекции и сжала.
– Ого, какой ты большой!
Дакхауз содрогнулся. Дыхание его стало прерывистым. Он попытался скинуть с себя брюки и трусы, но Рита Рей шлепнула его по рукам. Он тут же послушно их убрал. Бедра его задергались в такт движению полусжатого кулака Риты Рей.
– Вот так, большой мой мальчик, – сказала она, когда левая рука наконец нащупала ускользающие ключи на тощей ляжке. Но положение не позволяло засунуть руку в этот карман. Она повернулась, досадливо пробормотав:
– Блин!
– Блин! – отозвался Дакхауз. – Блин, блин, блин!
На каждое движение кулака Риты Рей он вскидывал бедра, и ключи отзванивали ритм.
– Что это за шум? – сказала она между его ног.
Дакхауз открыл глаза.
– А? Что? А… монеты, ключи. В кармане. Ерунда.
Рука Риты Рей застыла.
– Не останавливайся!
– Такой звон, будто вся армия спасения стучит надо мной в бубны. Убери это.
Дакхауз вытащил два клочка бумаги, кольцо с пятью ключами и семьдесят шесть центов мелочью и хлопнул все это на стол. Монеты скатились на пол.
– Вот. Давай… быстрее…
Ориентируясь на звук извлеченного металла над головой, Рита Рей изменила позу, чтобы оказаться сверху. По дороге она потеряла равновесие, качнулась, и пышная прическа со стуком ударила по столу снизу.
– А, нах!… – выругалась она.
– Да, да! Иди на него, иди!
Она ответила автоматически:
– Да иди туда сам! – Но тут же овладела собой: – Ты за кого меня принимаешь?
Она вывернулась из-под стола, встала рядом с Дакхаузом:
– Подтяни штаны и молнию застегни.
– Застегнуть… я… извините, если я…
Он краснел и отворачивался от ее взгляда.
– Ты же не хочешь, чтобы я залетела?
– О боже, нет, конечно. – Дакхауз дрожащими пальцами подтягивал штаны. – Я прошу прощения, у меня нет… предохранительных средств…
– Я девственница, – пояснила Рита Рей. – Я обет приняла вместе с моими ученицами. Полное воздержание до брака. Пол-но-е.
– Я не знал…
– Я надеюсь, что ты отнесешься к обету с уважением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124