– Что???
Пигментные пятна на лице мистера Траута зловеще потемнели.
– Его там нету.
– Нету, – подтвердил Персик.
– Врете! Упустили вы его!
– Нет.
– Нет, – повторил Персик.
– Клянусь, – добавил Младший. – Мы хорошо смотрели. Мистер Траут подвел Младшего к допросному табурету,
приготовленному для Дуна.
– Сядь, – велел он. – А ты, – он показал пухлым подбородком, – принеси мне стул, а сам там стой. Подождем Ящика.
Через двадцать минут вечности вбежал Ящик, насвистывая, после хорошей тренировки, накачанный стероидами. Свист оборвался, как только он увидел комиссию по встрече. Через минуту он клялся всем на свете, что запер Дуна в холодильнике. Да, дверь закрыл. Нет, никак не мог Дун выскочить. Никак.
– Я предохранитель изнутри убрал сам, – сказал Траут. – Ему никак было не выбраться без помощи – или без вашей глупости. – Цвет лица мистера Траута перешел уже грань между красным и бордовым, а пигментные пятна стали чернее мух. – Кто-то из вас снова облажался. Или все трое.
Без малейшего предупреждения он вцепился в ухо Младшего и потащил его, визжащего, в сторону мясного холодильника.
– Все со мной, все! Сам хочу видеть.
У коридора, ведущего к холодильнику, он выпустил ухо младшего, крутанув последний раз как следует, и махнул рукой:
– Давайте показывайте.
Младший подошел к холодильнику, показал, что дверь закрыта и заперта. Мистер Траут поднял засов и задвинул его снова.
– Намертво. Вы уверены, что так и было, когда вы пришли?
– Клянусь, па!
Младший посмотрел на Персика, тот энергично закивал. Траут посмотрел на их лица, все сильнее гневаясь, потом с отвращением фыркнул.
– Вот так. Значит, кто-то сюда пришел и его выпустил.
К счастью, ни мистер Траут, ни Младший, ни Персик не стали слишком пристально рассматривать Ящика: он ерзал, потел, явно волновался. Потому что по пути к холодильнику все трое, к большому удивлению Ящика, не останавливаясь, миновали солидную металлическую дверь с надписью: АКМЕ: ВЕЧНАЯ ВАКУУМНАЯ СУШКА, где на двери была та самая красная кнопка, которую вдавил Ящик, уходя.
На обратном пути Ящик мрачно глянул на мигающий светодиод:
ЦИКЛ ВАКУУМНОЙ СУШКИ: ЗАКОНЧЕН.
9
– Клянусь вам, дьякон Пэтч: преподобный Дун просто исчез. Я проходила мимо его дома на холме, любовалась им с дороги – ну, как домом кинозвезды… – Джинджер Родджерс судорожно перевела дыхание, -…он шел домой и узнал меня, видел в хоре, пригласил на чашку травяного чая и помочь выбрать гимны для воскресной службы.
Джинджер примчалась как бешеная на машине от дома Дуна к Храму Света, известному в народе как «Маяк», только заехав домой переодеться во что-то более скромное. Храм Света был когда-то арсеналом Национальной гвардии и много лет пустовал, пока преподобный Дун не снял его для своего служения. Совершенно не вдохновляющий эстетически, прямоугольный дом занимал половину квартала – литые бетонные стены тридцати футов высоты и плоская крыша. Две трети здания, бывший сборочный цех с фермами крыши вместо потолка, сейчас служили святилищем. В настоящий момент это пространство наполовину заполняли складные металлические стулья. Бетонный пол, выкрашенный в серый цвет, внутренние стены из гипсолита, когда-то учрежденчески-зеленые, ныне выцветшие до цвета бледной плесени. Задняя треть строения была разделена на два этажа, набитых кабинетами, санузлами, кладовыми; еще там были две служебные квартиры. Честолюбивые планы преподобного предусматривали ковровое покрытие в зале собраний, ложные балконы цветного стекла и вишневого дерева молитвенные скамьи перед переоборудованной кафедрой (ранее место осмотра для офицеров Национальной гвардии). И все это теперь стало весьма сомнительно.
Голос Джинджер гулко отдавался от по-прежнему голых, твердых стен святилища:
– Я была в таком восторге – я же никогда не видела этого дома, а он знаменит, ну, как «Тиара» в «Унесенных ветром» или даже «Грейсленд». Мы стояли в холле, я только на секунду отвернулась посмотреть на фрески неба на потолке, а потом глянула обратно – Пуф! – а Князя не было. Вознесся.
– Боже милосердный!
Будто пораженный божественной молнией, дьякон Крили Пэтч покачнулся на толстых ногах, рухнул на узловатые колени, сел.
– Началось.
С бьющимся сердцем, моргая, он сидел на бетоне, разбросав согнутые в коленях ноги, шевелил губами, но никаких при этом членораздельных звуков не издавал. Даже в спокойные моменты он обильно потел, а сейчас просто потек. Подмышки жесткой накрахмаленной рубашки, волосатая грудь и спина уже промокли, и скоро должны были проступить пятна на блестящем черном костюме. На жестких клочках волос над ушами выступила испарина, на затылке тоже и уже потекла по шее. Сняв сильные очки, дьякон промокнул кустистые брови и костяной купол лысины большим клетчатым платком. Он поднялся на колени, закрыл глаза и ждал божественного прикосновения, знаменующего вознесение на небо.
– Я готов, Господи!
– …и только одежда от него осталась: рубашка, брюки, белье, кучей на полу поверх туфель и носков. Вроде как Злая Колдунья из «Волшебника страны Оз», когда Дороти плеснула на нее водой, – только это, конечно, совсем не то, потому что преподобный Дун, он Князь Света и вознесся прямо на небо, через потолок, наверное, а не… ну, понимаете…
Джинджер показала на пол, чуть слева от коленопреклоненного и покрытого потом Пэтча.
Вообще-то испарина прошибла дьякона еще до ошеломительных известий Джинджер. В предвидении возвращения преподобного из проповеднического турне по Западному Теннесси и Кентукки, когда с ним почему-то не удавалось связаться, Пэтч заехал в «Маяк» посовещаться насчет расписания изучения Библии на следующие месяцы – библейские курсы были его специальностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124