Труднее всего приходилось Крайневу. Его лоб стал складчатым, он даже закусил изнутри щеки. Предложить бы им поесть, но мой холодильник был моделью Арктики — морозно и пусто.Первым отвлекся от своих размышлений капитан ФСБ:— Полина, можно тебя на пару слов?— Пойдем в кухню.— Я насчет «своего учреждения», — сразу заговорил Игорь. — Мой отец с детства мечтал быть разведчиком. Но получилось армейским офицером. Он сотрудничал с КГБ. Когда ему стали указывать, на кого и какой именно компромат собирать, чуть ли не сочинять, отец застрелился. А мне завещал работать в органах.— Всюду драмы, извини меня. Конечно, нельзя валить на человека промахи всех людей. Я на тебя свалила.Мне необходимо было как-то выразить ему свое расположение.— Давай выпьем, Игорь.Наверное, я снова не то ляпнула. Капитан воззрился на меня одновременно недоверчиво, строго и весело. Такой вот взглядовый коктейльчик. Потом прыснул:— Мне много чего предлагали, но выпить… А, давай.Когда мы с Игорем выбрались из кухни после дежурной рюмки мира, занюхивая рукавами, милиционеры расступились.— С вами, Виктор Николаевич, мы встретимся завтра, — тоном Дон Жуана пообещал Игорь. И уже властно: — Крайнев, подбрось меня в коттедж.Валерий не двинулся с места.— Мы прочитаем записи по поводу воды и тоже исчезнем, — успокоил его Сергей.— Счастливо, Валера. Они без нас не обойдутся, — внесла я свою лепту в тяжкое дело утешения Крайнева.Он мотнул головой и вышел с Игорем. Следом на цыпочках слинял Банков. Измайлов приблизился ко мне на расстояние, которое безопасным мог считать только неисправимый оптимист. Полина, лучшая защита — это нападение. Ты у себя дома. Не трусь.— Конечно, Вик, ты вправе меня поколотить. Но во всяком конфликте повинны обе стороны, учти.Измайлов орал. Полчаса… Сорок минут… Сорок три! Лексические запасы впечатляли, но зачем так часто обзываться? Многого же я о себе не знала. Самое приятное, что бестолочь. Однако как-то неуловимо и неуклонно интерес полковника сужался до единственной проблемы: что у меня было с Крайневым помимо разъездов. И с Игорем помимо обыска коттеджа. Это меня ужаснуло. Потому что узлы трудовых споров редко рубятся по-македонски. А вот любовных и бытовых… Что, полковник милиции не мужчина? И он упрекал меня в ревности! Как мало справедливости на свете! Мои колюще-режущие предметы в кухне? Вроде. Зато тяжелых в комнате хоть отбавляй. Полина, пора принимать меры. А то Шекспир в гробу шебуршится, жалея, что упускает классный сюжет. «Отелло»! Елки, «Измайлов» — это вещь.— Вик, ну как мне тебе доказать, что ничего у меня не было ни с Крайневым, ни с Игорем? Мне нужен ты.И поскольку варианта доказательств Измайлов не предложил, я занялась отсебятиной. Я занималась ею долго и с удовольствием. Утром Измайлов был заметно заторможен, но верил уже всему.
Поскольку есть у меня было нечего, завтракать мы отправились к Вику. Не успели расположиться за столом, как в дверь позвонили.— Пришел некто славный, — сонно сообщил Вик.— Примета?— Примета, Поленька.Сказав это, Измайлов не шевельнулся. Впускать гостя предстояло мне.Борис Юрьев, как заморский принц, осанисто шагнул через порог.— Сбежал из больницы, мерзавец? — гаркнул вмиг оживившийся полковник.— Сбежал, мочи нет, — доложил Борис.И подмигнул мне. Слава Богу, значит, не очень сердит. А двигается так странно из-за туго перевязанной грудной клетки.Понятно, что от угощения он не отказался. Неплохо подлечили, получается.— Я валялся и думал, — осторожно затянулся сигаретой насытившийся Борис. — Связаны все преступления между собой, хоть режьте. Только мы никак не улавливаем связи.— Я тоже так считаю, — подхватила я.Но моя поддержка лишь охладила пыл Юрьева.— Полина, тебе безумно пойдет кляп, — сказал Вик.А они не геи? Как соберутся вместе, мне слова вставить не удается. И что будет, если я поделюсь с ними своим предположением? Нет, Полина, заткнись. Еще раз так восстанавливать добрые отношения с Виком можно не ранее, чем через месяц. Ты же не из синтетики сработана.— Борис, Виктор Николаевич категорически отказывается предполагать, что убийства Лизы, Шевелева, наше похищение и проба оружия на черепе бывшего мужа — одно дело. Но он еще не в курсе, что вчера меня вызывали в редакцию. Валентин Петрович.— И ты скрытничаешь? Черт знает что вытворяешь, а о важном молчишь? — крикнул Вик.Насчет черта в ночном контексте… Я обиделась.— Поля, — осознал свою бестактность Измайлов, — не злись, я имел в виду, что Бориса надо питать сведениями, чтобы поскорее включился.Ломаться не стоило, Борис чуть не погиб из-за меня. Я рассказала все.— Недурно было бы прокатиться по дорогим сердцу местам, во-первых. И позвонить от имени подруги Лизы Валентину Петровичу, во-вторых, — зашевелил мозгами заморенный эскулапами Борис.— Громилы из иномарки дали Полине сбежать, — вломился в процесс Вик.Если Измайлову что-нибудь втемяшилось, выбить невозможно. Но я попыталась.— Смысл? Утащить из города, припугнуть, ладно, но отпустить! Грязную, в синяках…— Может, они Валентина Петровича ждали?— Симпатичное предположение, — одобрила я.Хотя согласиться с тем, что мои скачки по полю были запланированы бандюгами, оказалось непросто.— Я вам опишу происшедшее, как представляю, — посулил Юрьев.Измайлов возликовал. Есть старинное слово — любимче. Вот Борис для Вика — это самое. Балков слишком приземлен, скучен, сер. А по мне, ребята именно тандемом привлекательны.— Кто-то заказывает музыку и платит, — увлеченно приступил к повествованию Борис. — Либо Валентин Петрович, либо муж Поли, либо оба вместе.Да, мальчик, рановато ты из палаты вырвался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73