— Беда в том, Поленька, что гости прибывали друг за другом, словно приглашенные. Но не одновременно. Смерть наступила между десятью и одиннадцатью. Так они все в этот промежуток и отметились.— Вик, мне двое парней не нравятся.— Мне тоже. Поэтому взгляни.Измайлов вытащил фотороботы. Я завизжала:— Это они, они! Ну и глаз у вахтерши, алмаз. Этот гад чуть не убил Бориса, а этот лягнул меня. И за волосы дернул.— В прострацию не впадешь?— Постараюсь.— Тогда имей в виду, они не убивали Лизу. Заглянули в кабинет минуты на три, вышли и доложили вахтерше, что не туда попали.— Да эти могут угробить за секунду!— Застрелить, детка. Но не задушить.— Могут, — не принимала его доводов я. — Тут только рыла, ты бы их ручищи видел.— Здоровые кабаны?— Вик, первому свернуть шею, как прутик сломать.— Учту. Юрьева он один раз ударил?— Разъединственный.— Поля, не плачь, Борис поправится. Это очень важно.— Куда важнее.— Это очень важно, потому что… Откровенно скажи, ты на улице в толпе их опознаешь?— Кого?— Парней.И тут я сникла. Марки машин — ерунда. Я даже за кинозвезду, узрев живьем, не поручусь, что она, а не помешавшийся на ней двойник.— Вик, мне для узнавания антураж нужен. Если будут все четверо подпирать зеленую иномарку, тогда узнаю. А если по одному, в массах и на бегу… Нет.— Ты, Поленька, за человеком числишь только его образ жизни. Нос, рот, уши тебя не волнуют.— В точку.— А я?— Ты с толпой не смешаешься.— А бывший муж?— Хочешь потерзаться? Тоже нет.— А подружки?— Про сына будешь спрашивать, дотошный?— Что тебе нужно, чтобы запомнить человека?— Любить, Вик.— Заметь, я съел и «любить», и мужа.— Я не проститутка, в загс маршировала по любви. Но она приходит и уходит, а кушать хочется всегда.— Ты не дворника случаем бросила?— Вик, пища делится на телесную и духовную.— Но ведь ты ненавидишь своих похитителей?— Я не умею так ненавидеть, чтобы навсегда запомнить, полковник.— А у меня получается.— Опять пугаешь?— Сам не пойму. Боюсь потерять, скорее. Да не реви ты, водяная. Я не каменный, сейчас пристану, и все расследование насмарку.— Так не приставай.— Не могу больше.— Так приставай… Измайлов, как тебе не стыдно. Ты мне еще про Бориса не сообщил ничего, кроме диагноза.При упоминании Юрьева Вик с рыком, но нашел в себе… мужество? Или все ту же ненависть к изуродовавшим лейтенанта людям? Или злость на меня, втравливающую во всякую гадость так же легко, как другие гадостей избегают?— До Бориса еще неблизко, Поленька. Колись, давай, что ты рекламировала?— Духи, средства от комаров и колорадского жука, ателье по пошиву белья, шерсть для вязания, магазин игрушек, соки, газовые плиты, холодильники, сборные садовые домики, детское питание, унитазы и питьевую воду.— Воду последней?— Да. Но это повторная реклама. Первая прошла в марте. Мне было нелегко, Вик. Вода — штука однообразная.— Без ножа режешь. Я поставил на то, что кто-то открыл номер от 23 сентября.— Почему?— Потому что душат и похищают с бухты-барахты. Преступления не подготовленные и не профессиональные. То есть, только профессионалы и могли выполнить этакие дилетантские поручения, не оставив следов.— Что ты несешь! А шины на проселочной дороге?— А дождь, накрапывавший весь день и всю ночь? А лихачи, рванувшие в объезд поста? Поля, ты и есть наш единственный след.— Я не след, Вик. У бандита был пистолет. И пристрелить меня, когда я бежала по полю, не составляло труда. Хорошо, что тогда я была дикой лошадью.— Не понял…— И не надо. Но меня не убили.— Значит, ты еще чей-то след в нужном направлении, Поленька.— Господи, топчут все, кому не лень, а я отдувайся.— Ты в состоянии выслушать про Юрьева? Тут еще тухлее, чем с редакцией.И Измайлов мне такое выложил, что я начала косить.Жена преуспевающего бизнесмена добиралась в воскресенье днем своим ходом на дачу, где с пятницы отрывался муж. Разбогатели ребята недавно, и он еще не усвоил элементарный прием — возьми, дражайшая половина, денег, найми, кого следует, и отвянь. Так что она не сомневалась: огород перекопан, ботва сожжена, пол на веранде починен. Муж брал с собой бутылку водки, но права она недавно получила и проблем с доставкой кормильца в город на его машине не предвидела. Это когда у нее возникли другие проблемы, она продиктовала милиционерам адрес любовника, у которого забыла утром сей незаменимый документ и который навсегда останется отныне ее алиби, а не мужчиной. А тогда… Вошла она, напевая, в дом, окликнула мужа. Далее по-киношному: тряска трупа за все места, вой, паническое озирание окрестностей. Богатая фантазия — путь к нищете, лучше я не буду углубляться в подробности. То, что при покупке дачи представлялось преимуществом — всего трое соседей в неподдельной чаще, — оказалось проклятьем. Пометавшись по пустым чужим владениям, она вспомнила о пейджере и радиотелефоне мужа, но их и в помине не было. Зато была разбитая кувалдой машина. Как ей удалось добежать через лес до станции? А как вообще удается хоть пальцем пошевелить в шоковом состоянии? Кассирша связалась с железнодорожной милицией. Вот ее-то бригада и обнаружила в другой комнате еще одно окровавленное тело, на поверку подавшее признаки жизни. Юрьева отправили в больницу, где он, не приходя в сознание, и путешествовал по опасной грани до сих пор. Бизнесмена застрелили, потом ограбили. А, может, ограбили, потом застрелили. Измайлов считал, что его адски пытали, таскали смотреть, как превращают в металлолом машину… Пистолета найти не удалось. Отпечатков пальцев тоже. Наловчились, суки, в перчатках работать. Любовник, представив себе перспективы отношений с младой вдовой, принялся икать и подтвердил, что изменяла она супругу по-черному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73