Который явно с криминальным прошлым и настоящим.Коля Балашов, вынюхивающий что-то по разным углам, остановился посреди комнаты и огляделся напоследок, не забыл ли он ещё что-нибудь изучить и рассмотреть.— Ну, вроде все, Аркадий Михалыч. Что нашли, то нашли. Отпечатков полно и есть довольно свежие.— Это хорошо, — вздохнул Самохин. — Давай, Николай, дуй в лабораторию и в первую очередь сделай пальчики. Сам понимаешь, если затянем, нам таких оплеух навешают.— Через час будем знать, кто тут нахозяйничал, Аркадий Михалыч, не раньше, — сказал Николай и махнул своим. — Все, пошли.Два его помощника собрали инструменты, двинулись за ним на выход.Тарасенко с умным видом разглядывал комнату, стараясь создавать вид хоть какой-нибудь деятельности. Может быть, он и предпочел бы посидеть, отдохнуть, но знал, что схлопочет нарекания от полковника, поэтому бессмысленно топтался по комнате. Подобрал лежащее в углу полотенце, помял в руках.— Мокрое, — пробормотал он. — Чего оно здесь валялось? Мне это сразу в глаза бросилось. Смотрю, вроде тряпка какая-то валяется. А это, оказывается, полотенце. И хорошее полотенце, между прочим.Костя отложил журнал, подошел к нему, отобрал полотенце, повертел в руках, понюхал, расправил, осмотрел с двух сторон. Новое, чистое полотенце, только мокрое с одного конца.— Может, вытирали им что? Но вроде никаких следов: ни грязи, ни крови, ничего. Непонятно.— Здесь много чего непонятного, — пробормотал Самохин.— И самое непонятное — почему его убили, — согласился Костя. — С Горбуновым все ясно, как на ладони. Заказали — убили. Заказал тот, кому было выгодно. А здесь полный туман. Кто? Как? Неужели, за ствол убили? Просто не верится.— Потому что все произошло случайно, спонтанно, неожиданно, — покачал головой Самохин. — Трагическое стечение обстоятельств. Такие дела самые сложные. Теперь все наши предположения — это мыльные пузыри. Щелк, и разлетелись. Нужны четкие, весомые доказательства.Полковник ушел в себя, пытаясь сопоставить отрывочные факты. Пока ничего внятного не вырисовывалось. Хорошо, Сурков вернулся в квартиру, завел разговор с хозяйкой. Но там оказался посторонний, Сурков не смог его задержать, завязалась драка, и тот его убил. Но судя по вещам, которые находятся на своих местах, драки не было. Значит, этот посторонний был достаточно силен, чтобы вырубить Суркова одним ударом. Мог ли быть этим посторонним Волков, щуплый паренек, отмотавший срок на зоне, а не проводящий время в спортзале? Очень сомнительно.Костя прошелся по квартире, заглянул в спальню, подошел к шкафу, провел рукой по висящим там платьям. Вернулся в комнату.— И почему у шкафа дверца была открыта, интересно? А, Аркадий Михалыч?Самохин устало пожал плечами. У него пока нет ни мыслей, ни версий. Сначала нужно иметь хоть какие-нибудь улики, а потом начинать соображать.— Вещи собирали перед тем, как свалить, — предположил Тарасенко.— Какие вещи? Ну, платья красивые, согласен, и наверное, дорогие. Так ведь не взяли же ничего. Все аккуратно развешаны. Хоть бы одна пустая вешалка болталась.— Может, она там деньги хранила? Схватила деньги и бежать.— Ничего она там не хранила, — пробурчал Самохин, помолчал немного и добавил внятно: — Там сидел Он! Все время, пока мы тут с Сурковым лясы точили?— Кто?— Любовник, приятель, кореш, не знаю! С прошлым и настоящим который.— Волков? — как бы невзначай бросил Костя.— Может быть! Но пока нет доказательств, я не поверю, что это он. Не поверю! Тюрьма калечит, но не настолько, чтоб на мокруху идти. Даже ради ствола. Да и силы у него не те. Чтобы человека ударом свалить, другая комплекция нужна. Потяжелее.Костя ещё раз прошелся в спальню, отодвинул платья в сторону, залез в шкаф. Проверил версию. Вернулся обратно.— Значит, получается так, Аркадий Михайлович: Сурков заявился к ней с расспросами, а этот бандюга из шкафа выскочил и одним ударом его уложил.Самохин пожал плечами.— Может, двумя…В комнату вошли два санитара, развернули большой черный полиэтиленовый пакет, засунули в него тело капитана и с таким жутким свистом застегнули молнию, что Самохин даже поморщился. Затем ни слова не говоря уложили этот мрачный мешок на носилки и понесли на выход, задевая мебель. Полковник проследил за ними и тяжело вздохнул.Через час оперативники отправились в управление. Самохин заметно сдал, был осунувшийся и мрачный. У Кости появилось ощущение, что полковнику уже все надоело, его тянет на покой, и заниматься убийствами у него нет никакого желания. Он даже не воспринял с воодушевлением известие, что Балашов проверил отпечатки, найденные в квартире Каретниковой. Казалось, полковник уже знает результаты заранее.— Есть много однотипных отпечатков, принадлежащих женщине, — начал издалека Николай, появившись в кабинете полковника. — Скорее всего это отпечатки хозяйки квартиры. Также много отпечатков другого лица. Я проверил по картотеке. Все эти отпечатки принадлежат Волкову Андрею Григорьевичу, ранее судимому. Остальные отпечатки старые и плохо сохранившиеся.Николай надеялся, что шеф подпрыгнет от радости. Но лицо полковника стало ещё более печальным, он тяжело вздохнул и опустил голову. Костя показал удивленному эксперту на дверь, и Николай, разочарованный, удалился.— Значит, все-таки он, Волков… — пробормотал Самохин. — Не думал, не думал, что он может пойти на это. Эх, Андрей…— И теперь он вооружен, — злорадно проговорил Костя.— Да, это самое неприятное… — вздохнул полковник. — Я вот все думаю, а связаны ли эти два убийства — нашего Суркова и ихнего Горбунова. А, как вы думаете?— Думаю, не связаны, — сразу сказал Тарасенко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122