— Сам пошел навстречу смерти. Вы представляете, вместо меня убили его. Я думал, что все, конец! Даже куртку ему отдал, потому как мне, мертвому, она уже ни к чему. Даже не жалко было. А он её надел и пошел. Он-то и предположить не мог, что его убьют. Он даже не понял, за что его убили!— Не переживай, Илья, — кивнул пьяной головой Серега. — Он сам напросился.Илья никак не мог успокоиться от пережитого и все не мог понять, что же такое произошло: случайность, закономерность, подарок судьбы или, наоборот, предупреждение. И почему-то его сейчас волновала даже не своя судьба, а судьба того мужика.— Нет, он не просил об этом. Он только хотел получить задаром мою куртку. А получил пулю. Вот так частенько наши желания не совпадают с возможностями.— А нечего соваться к порядочным людям с дурацкими обменами! — заметил художник, взял бутылку и как следует наполнил рюмки. Поставил пустую бутылку под стол. Отодвинул её ногой в угол. Там уже стояла целая батарея, скопившаяся за последнюю неделю. Что ни день, то новый повод.Собутыльники быстренько разобрали свои рюмки, приготовившись их опрокинуть.Но тут отец что есть силы хлопнул его по плечу, и Илья расплескал водку из рюмки, зажатой в руке. Но даже этого не заметил. Пришлось Сереге откупорить следующую бутылку и налить ему снова.— Это чудо, сынок! — радостно сказал Терентич. — Это значит, что тебя охраняют. Вон дружок-то мой, прокурор, уже все. Помер! Не дотянул и до семидесяти. Жена его, хорошая женщина, мы с ней были близко знакомы в молодости. Ох, как знакомы! Так она жива, а он уж нет. А тебе, значит, ещё рано. Ты ещё своей задачи не выполнил. А ему, значит, время подошло. Ну, за помин его души!Не чокаясь, он перелил водку себе в рот и сразу заглотнул её. Причмокнул, зажевал куском черного хлеба с кружочком сервелата. Серега последовал его примеру. Илья тоже выпил и мутными глазами внимательно посмотрел на отца, пытаясь пьяным умом уяснить суть того, что тот только что сказал. Фраза показалась ему бессмысленной: какой-то прокурор умер в молодости, женщина близко знакома с кем-то, кто не выполнил своей задачи… Ничего не поймешь. Наверное, папаня тоже изрядно пьян и городит что-то несурахное.— Какой ещё задачи? — на всякий случай поинтересовался Илья.— Потом узнаешь, — сказал отец и посмотрел на художника. — Вон, Серега, свою задачу уже знает! Так ведь? Он — художник. Его задача — отображать время. И он знай себе, рисует картины. Ни на что не отвлекается. Рисует и рисует, хлебом не корми. И какие полотна рисует, любо дорого посмотреть!— А сам говорил, мазня, — обиженно пробубнил Серега, впрочем, немного расчувствовавшись от похвалы.Терентич потрепал его по щеке.— Это я сгоряча, дурак. А так мне твои картины очень нравятся. Правда! Все! Особенно эта баба, как ее…?Серега опустил голову, уставился на свою рюмашку, в которой плескалась на донышке водка, напомнил старику:— Джоконда. Ее другой художник написал давным-давно. Тоже химик по профессии, между прочим.Терентич самодовольно осклабился, стукнул по столу ладонью.— Ничего! Ты ещё свой шедевр нарисуешь. На закате дней. Когда опыта наберешься. У тебя ещё все впереди. Каждый человек хоть один раз в жизни создает свой шедевр.Серега поморщился, то ли от выпитой водки, то ли от разочарования в жизненных идеалах.— Ничего я не нарисую. И картины мои — мазня. Прав ты, Терентич. Нет в них ни чувства, ни смысла. Красивые пустые картинки.Терентич усмехнулся.— Нет, Серега, ты так не говори. Ты — художник с большой буквы «Хэ». Вот взял бы и помог Илье словесные портреты мазуриков нарисовать. Мы бы их отнесли в Управу. Там бы их пересняли и повесили бы по столбам. Вдруг кто и признает.— Запросто! — обрадовался Серега. Оказывается, и он может пригодиться в этом деле, несмотря на творческое отображение действительности. — Давай, Илья, распиши мне их поподробней, а я попробую намалевать.Илья поднял голову, посмотрел на собутыльников. В его глазах заиграли азартные искорки, незамутненные пьяной поволокой.— Зачем словесные? Можно и живые нарисовать. Спокойно можно нарисовать.— Что ты имеешь в виду? — не понял Серега.— Я вот думаю, как же все это было хорошо разыграно. Прямо как по нотам. Мне сказал один из этих, что бизнес — это музыка. Так и кажется, что за ними какой-то талантливый дирижер стоял. И все они — участники одного оркестра. И Федя, и Роман, и этот простак Толик, и даже банкир. Кто-то из них дирижировал.— И что теперь? — поинтересовался Серега. — Надо искать дирижера?— Ага! — радостно кивнул Илья. Теперь ему все стало ясно, как божий день. Нет, настоящие мошенники не упустили бы такую выгодную вещь, как целая трехкомнатная квартира. Значит, дирижер настолько талантлив, что и квартира не пропадет даром.— Я знаю, где этот дирижер сидит, — уверенно сказал он. Глава 7 Труп бомжа обнаружили только под утро. Его унюхала собака. Она радостно вылетела из подъезда, чтобы облегчиться, увидела лежащего человека и рванула к нему, учуяв запах крови. Хозяин выскочил следом, погнался за ней и чуть не споткнулся о тело, не заметив его в утренних сумерках. Хотел было ругнуться, что, мол, пьяные бомжи валяются, где ни попадя, но увидел красную лужу и рваную дырку в голове трупа. Схватил собаку за ошейник и, не дав ей насладиться свободой, потащил обратно. Поднялся в свою квартиру и звякнул в ментуру.Оперативники приехали через час. Пока проснулись, пока собрались, пока погрузились в машины. Лена Муравьева принялась осматривать тело, установила причину смерти, что было довольно просто. От пулевого ранения в голову не умирает разве что курица. Говорят, она и без головы продолжает носиться по двору и даже кудахтать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139