Надо побыстрее сбагрить его к матери. Иначе он устроит тут такую райскую жизнь, что жене с дочерью придется срочно подыскивать себе съемную квартиру. «Все, иду и говорю!», решил себе Илья. И поднялся со стула.— Ну, хорошо, сейчас скажу! Скажу!Но в этот момент из своей комнаты бесшумно, словно ещё один призрак, выплыла Ленка. Илья даже вздрогнул от неожиданности. Дочь тоже хмуро, исподлобья смотрела на него. Илья почувствовал себя виноватым, хотя и не понимал, в чем именно.— Да вы что, прячетесь от него, что ли? — изумленно спросил он.— Прячемся! — Марина нырнула в спальню и хлопнула за собой дверью.— Скажи ему, папа, — строгим тоном начала дочь, — чтобы он не встречал меня у школы. Мне все-таки не шесть лет и не надо меня защищать!— От кого защищать?Ленка возмущенно покачала головой, удивляясь наивности своего папаши. От кого ещё можно защищать девушку, как не от мужского пола?— От Витьки. Я что, не могу с мальчиком погулять! Дед ему по шее дал! Он теперь ко мне подходить боится.Илья усмехнулся и пожал плечами. Сам бы этому Витьке по шее дал, если бы ещё раз встретил. Наглый отвязный малый, без малейшего почтения к старшим, и к тому же, наверное, пользующий Ленку как женщину.— Пускай боится. Еще раз к тебе подойдет, я ему сам навешаю.Ленка хмыкнула зло и скрылась в своей комнате, ещё громче матери хлопнув дверью. Косяк задрожал, и откуда-то сверху из-под наличника вывалился кусок штукатурки. Илья возмущенно крякнул. Сговорились они, что ли, дверями стучать? Устроили соревнование по дверному виду спорта, понимаешь!Он поплелся на кухню и дернул дверь. На него дыхнуло сизым дымом, который клубился по всему тесному пространству кухни. Из тумана выглянуло потное лицо отца. Оно радостно сияло и отливало масляным блеском, а на щеках играла боевая раскраска сажевых полос.— Скройся! Когда будет готово, я позову! — сказал отец и закрыл дверь перед самым носом сына.Не прошло и часа, как Илья уже вел отца от метро по направлению к дому матери. Он шел быстрым шагом, почти бежал, устремляясь вперед. Терентич за ним еле плелся. Отец не испытывал никакого желания переселяться к матери, а скорее всего, и встречаться с ней. Поэтому не считал нужным убыстрять шаг, чтобы догонять сына. Илье приходилось останавливаться, притормаживать, дождаясь папаню.— Ну, чем тебе Марина не угодила? — кричал на всю улицу он и размахивал руками, пугая встречных прохожих. — Пускай бы себе готовила! А ты сиди себе в кресле, смотри ящик и отдыхай! Тебе-то зачем с плитой ковыряться? Ты что, шеф-поваром на солдатской кухне всю жизнь отпахал?— Куда ты несешься, как угорелый! — крикнул ему в ответ отец и остановился, держась за сердце. — Успеем!Илья затормозил и вернулся на несколько шагов назад.— Это тебе торопиться некуда! А у меня работа! У меня такая сделка на носу — дело на пятьдесят тысяч зеленых. А ты тут со своими выкрутасами! Возись теперь с тобой!Он схватил отца за локоть, хотел сдвинуть с места. Но тот стоял, как монумент на центральной площади — ни на метр не сместишь без санкции властей. Судя по тому, что Терентич тяжело дышал, такие прогулки давались ему с трудом.— Каких ещё зеленых? — выдохнул он.— Потом узнаешь. Пошли. Два шага дойти! — Илья ещё раз попробовал его подтолкнуть. Зря старался. Лучше бы он взял от метро такси. Десять минут ходу, но, похоже, они растянутся на час, если папаня будет вести себя как первоклассник, идущий на урок, которому старший брательник успел рассказать про прелести школьного обучения.— Куда мы идем? — поставил отец категоричный вопрос.Илья тут же дал ему категоричный ответ.— Куда, куда! К матери, конечно! Ты зачем сюда приехал? В гости к внучке, что ли?— Я не пойду, — отец развернулся и двинул обратно к метро.— Почему еще? — Илья был вне себя.Терентич отмахнулся, даже не обернувшись, и почапал дальше.— Не пойду и все! Что я ей скажу? Сначала бросил, а теперь явился. Здрасьте! Не ждали? Ну, так вот он я!Илья догнал его, ухватил за локоток, с трудом тормознул. Это только с виду папаня старый и хилый, но силищи в нем ещё немеренно. Прет, как танк, не остановить.— Да стой ты! Ну что ты как маленький! Кто сейчас выяснять будет — бросил, не бросил! Сколько лет прошло! Да мать только обрадуется! Она давно тебя ждет.Терентич серьезно смотрел на родного сына. И хотел ему поверить, но природная привычка сомневаться во всем взяла свое. Не верил он никогда и никому: ни друзьям, ни сослуживцам, ни начальству. Из вредности. Какой-то умник сказал: «Подвергай все сомнению», он и подвергал. Иногда ошибался в своем недоверии, но чаще был прав. Обманывали его столько раз, что и не сосчитать. И друзья, и сослуживцы, и начальство. Да и сам, бывало, этим грешил. А как иначе? Без обмана у нас не проживешь.— Чему обрадуется? — хмуро спросил он. — Чего это ей радоваться? Так прям сидит и ждет, когда я заявлюсь! Вот радости-то!— Конечно, ждет! — убеждал его Илья. — Еще как ждет! Она сама просила меня, чтоб я тебя привез. Поезжай к нему, говорит, и привези.Отец смотрел ему в глаза. Илья почувствовал себя неловко, опустил голову. Колючий взгляд у отца, продирает насквозь, словно все внутренности рентгеном просвечивает.— И ты сразу поехал, да? Вот так взял и поехал?— Да, — кивнул Илья. — Взял и поехал…— Врешь! — пригвоздил отец. — Ежели б я телеграмму не послал, ты бы ещё лет пять не приехал! Мать его просила…Илья со злостью шибанул ботинком подвернувшийся камень. Поморщился, проворчал:— Ну, какая тебе разница! Пошли! Два шага дойти! У меня дело стоит. Время жалко!— Я не пойду, — твердо сказал отец и пошел себе обратно к метро.Илья плюнул, поняв, что ничего поделать с ним не может, и двинулся следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139