Вдруг старый со всей силы пнул меня ногой. Такого я от него никак не ожидал! Мне казалось, что они пройдут мимо, проявив уважение к своему собрату, ночевавшему на земле без малейшего намека на постель. Но им, видно, хотелось со мной познакомиться и поговорить по душам. А в качестве приветствия сгодится и хороший пинок.— Что это здесь валяется? — со злостью буркнул старик, как будто увидел кучу старого тряпья.Судя по дикции, последний зуб у него выпал лет десять назад. А судя по грязным свалявшимся волосам, именно тогда он их последний раз мыл. После его пинка я окончательно проснулся и, не желая получать еще один, с трудом приподнял свое измученное тело, упираясь руками в землю, и сел. Правая нога немного затекла от лежания на земле, и я не смог сразу встать на ноги. Пришлось разговаривать с ними сидя. Как королевской особе.— Вам чего, мужики? — вяло сказал я, не желая поддерживать беседу. — Шли бы себе мимо! Я же вас не трогал!Бомжи недоуменно переглянулись, словно не ожидали услышать живую речь от лежащей в траве колоды. Похоже, это возмутило их до предела.— Ты чего на моем месте разлегся? — заорал старый, как будто я занял его любимую двуспальную кровать.Я с трудом поднялся, осторожно наступая на затекшую ногу, заправил рубашку в брюки и застегнул пиджак. Как-то так мне сразу захотелось подражать их манере общения, и я тоже заорал:— Каком еще месте, старый пень!?Старик ткнул грязным корявым пальцем в траву.— На этом самом! Вот здеся!Я пригляделся повнимательней. Да, я слегка примял траву в том месте, где бросил свои бренные кости, но чем, черт возьми, это место отличается от другого такого же в метре от него, я так и не понял. Травы здесь столько, что можно гнать сюда на выпас хоть стадо коров.— Ты чего, старый! — искренне возмутился я. — Совсем опух! Забор большой, травы полно, места всем хватит! Ложись, не хочу!Старик сплюнул и хотел врезать мне кулаком по физиономии, как следует размахнувшись. Я это понял и сразу ушел в сторону, поскольку жизнь научила меня реагировать на малейшую угрозу со стороны. Но он не стал переходить к активным действиям, опустив руку, потому что еще держался в рамках приличия. Видно, и у бомжей есть собственная гордость и этика поведения. Наступить на ногу собрату у них считается верхом хамства. У нас, нормальных, на это обычно не обращают внимания.— Забор-то, может, и большой, вот только люк здесь один! — нагло заявил он.— Ну и что!? — удивился я. — Эка невидаль — люк! Что из этого?— А то, что он мне по наследству достался! — прохрипел старый бомжара, и его глаза сверкнули такой молнией, что я невольно отшатнулся.Вот это да! Тут, оказывается, пошли предъявы по поводу частной собственности! Может, он сейчас вытащит из кармана замусоленное свидетельство о праве владения люком и станет тыкать им мне в лицо?— От кого это по наследству? — на всякий случай поинтересовался я. — От римского папы?— От кого надо! — важно брякнул он и, широко шагнув, встал своими рваными ботинками прямо на то самое место, где я так уютно возлежал. — Так что это мое место! Я здеся каждую ночь сплю. Понятно!— Чего ж не понять! — усмехнулся я. — Только вот ночью я тебя что-то не видел! Надо было сторожить свое место! Или хотя бы табличку написать!— Поговори еще, дурья башка! — совсем разозлился старик. — Сказано тебе, это мое место! А ночью я в другом месте был. Там теперь мое будет. А это место я ему отдаю.Старик показал на корефана — молодого, костлявого мужичка из начинающих бомжей. Тот кивнул и проронил очередное бредовое заявление:— Теперь это место мое будет, законное.Я искренне усмехнулся. Мне это все казалось забавным. Я еще не познал на собственной шкуре нравы и обычаи этого «трудового крестьянства». Может, у них так заведено — передавать по наследству лучшие мусорные кучи и более мягкие выгребные ямы. Впрочем, а что, у нас, нормальных, разве не так?— А сам-то куда? — уточнил я. — В заграничную командировку?Старик хмыкнул и хвастливо задрал голову вверх.— Скажешь, в командировку! Чего я там не видел, в твоей загранице! Чистота эта проклятая, плюнуть некуда! На вокзал я переезжаю! Понял?! Один мой коллега по состоянию здоровья переселился на кладбище, мне свое место оставил. По наследству. Теперь буду как человек жить. На вокзале!— Тоже мне родовое поместье! — ехидно заметил я, глядя в сторону. Там в утреннем тумане прорисовывался мост над рекой. Вот этот мост мне и был нужен. Значит, ночью я шел в правильном направлении. Только не дошел.— Кому — поместье, кому — деревянная скамья. Суть одна! — старик пыхнул злобой. — Кто на мою собственность покуситься, глотку перегрызу!— Законы рынка! — вякнул молодой. — Слыхал, нет?— Ладно, освобождаю, — я махнул рукой. — Все равно, разбудили…Молодой начал приводить лежанку в порядок. Старый стал ему активно помогать, и они принялись раскладывать какое-то барахло, которое принесли с собой, устраивая что-то вроде постели из разношерстного тряпья.— Так что помни, это теперь его место, — укоризненно сказал старый.— Да я ночью пришел. Темно было. Не видел, куда падал, — сказал я и хотел идти своей дорогой.Но отошел только на два десятка метров, как заметил крутой черный джип, который ехал в нашу сторону вдоль забора, подминая колесами траву. Его черная махина наползала на нас, как танк. Мне стало не по себе. Я почувствовал исходящую от него опасность. В чем она состояла, я еще до конца не осознавал, но чутье подсказывало мне, что опасность уже на горизонте. Хотя, похоже, бомжи ее не чувствовали и продолжали вдохновенно копаться в своем барахле.Наконец, джип остановился рядом с ними. Дверцы синхронно распахнулись, и из джипа вылезли два крепких молодца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103