Очнулся оттого, что меня обливали водой. Надо мной стоял сержант Горохов. Наклоняясь над раковиной, он глотал из-под крана воду и, раздувая щеки, брызгал ею мне в лицо. Вода была смешана с обильным перегаром, и мне казалось, что в меня брызгают чистой водкой. Я продрал глаза и уставился на моего мучителя. Он опять набрал воды в рот и хорошенько брызнул в меня водочным душем. Он что, слепой, не видит, что я уже очнулся? Я кое-как утерся рукавом и сказал:— По-моему, достаточно. Я в порядке.Сержант закрутил кран. — Ну что, будем молчать или будем признаваться? — прохрипел он, отплевываясь. — Я не помн…Горохов размахнулся и не дал мне договорить. На сей раз он точным ударом попал мне по виску. Я ударился головой о раковину. Ну вот, теперь будет вторая шишка! Только этого мне не хватало! И так ни черта не помню, так он отбивает мне последние остатки памяти. - Я вспомнил, — быстро сказал я. — Я все вспомнил. Я вам сейчас расскажу всю свою биографию. Только прошу, больше не брызгайте в меня водкой. Я завязал.— Ну, давай, говори! — сержант нагнулся ко мне поближе.— Я не Иванов, — сознался я. — Моя фамилия Петров. — А если подумать! — сказал сержант и нанес мне точный удар в челюсть.Челюсть съехала влево и осталась в таком положении. Похоже, ее заклинило. Теперь я не смогу внятно говорить, жевать, свистеть и еще много чего не смогу — я так сразу и не соображу, чего. Пришлось повернуться к нему правой стороной, чтобы он выровнял мне овал лица.— Хорошо, — кое-как прошепелявил я. — Пускай будет Сидоров. Если вам так хочется.— Ах, Сидоров! На, получай! — И сержант одним ударом выправил мне челюсть.Она встала на место. Вот спасибо! Теперь я хоть внятно смогу назвать свое имя. Когда вспомню.Тут открылась дверь, и в ванную заглянул капитан.— Ну, как тут у вас? — поинтересовался он. — Продвигается?Сержант вытер рукавом пот со лба и шумно выдохнул водочные пары. — Не сознается, тарищ капитан, — доложил он. — Крепкий мужик!Капитан обреченно осмотрел тесное помещение санузла, понял, что ничего со мной сделать нельзя, кроме как утопить в ванной, и махнул рукой. — Ладно, давай его в комнату! Сам поговорю. И сними браслеты.Вот доброй души человек! Хоть один нашелся, кто проявил ко мне сострадание. Ведь понятно, что надо не бить человека, а поговорить с ним о том, что наболело у него на душе, и он выложить тебе все.Сержант отцепил меня от трубы, снял браслеты с рук и поднял за шиворот, как котенка. Я глянул в зеркало над раковиной. Боже, что я там увидел! Рожа перекошена, на лбу огромная шишка, на всем лице кровоподтеки, глаз затек. На кого я стал похож!? На спившегося интеллигента, живущего подаянием и собиранием пустой посуды, вот на кого! Ну, как теперь меня признают за своего мои знакомые, если я кого-нибудь из них случайно встречу? Наверняка, они пройдут мимо и не захотят назвать мне мое имя. И я потеряю всяческую надежду когда-нибудь обрести себя.Этот костолом не дал мне налюбоваться на мою физиономию и поволок меня в комнату. После сидения на холодном полу, мне было довольно приятно размять затекшие ноги и пройтись по коридору. Правда, я припадал на одно колено, потому что сержант волок меня на высоте опущенной руки. Но я не стал ему на это пенять. После того, как он перестал меня бить, я проникся к нему искренней симпатией.Взломщик все еще находился в квартире. Наверное, они с капитаном поладили. Нашли общие интересы и поговорили по душам. Конечно, им есть, о чем рассказать друг другу. Все-таки работают в одной области. У обоих есть профессиональные секреты, которыми всегда хочется поделиться с близкими по духу людьми.Вор посмотрел на мою разбитую вдрызг морду, и ему чуть не стало плохо. Он сошел с лица, нервно сглотнул и поднялся из-за стола. - Может, я пойду? — промямлил он. — Мне работать надо.Капитан вспомнил о нем, повернулся и уничтожил его тяжелым взглядом. Мужик сел на свое место и виновато пожал плечами. — Сначаладайте подписку о выезде, — распорядился мент. - Сей момент!Вор схватил чистый листок бумаги, быстренько написал расписку ужасно корявым почерком, так что ее потом неделю разбирать будут, и приложил документ к заявлению. Капитан схватил бумажку со стола, мельком ее просмотрел. — Свободны, — сказал он. — И чтобы я вас больше на нашем участке не видел! — Само собой! — кивнул взломщик, приподнял свой мешок, взвалил его на спину, раскланялся и ушел.Сержант усадил меня на стул перед капитаном. Как же хорошо расслабиться после промывания мозгов! А то все кости болят, челюсть ноет и в голове гул. Конечно, я бы с большим удовольствием прилег, но мне не предлагают. Ладно, не будем капризничать. Надо довольствоваться малым. Дали стул, ну и хорошо! Скажи спасибо, что не дали стулом по хребту.Капитан подошел ко мне вплотную, пристально посмотрел в глаза. — Ну что, долго будем в несознанку играть? — сказал он. - Во что? — пробормотал я.— В несознанку!— Как это? — полюбопытствовал я. — Объясните правила, тогда сыграем по-настоящему.На лице мента не дернулся ни один мускул. Он все так же пристально смотрел на меня. Наверное, оценивал мои способности к сохранению тайны. Может, надеялся, что изловил секретного агента иностранной разведки, которого долго учили держать язык за зубами. А как еще можно объяснить, почему человек не хочет называть себя? - Чего такой скрытный, а? — наконец, процедил он сквозь зубы. — Ничего говорить не хочешь. Думаешь, не расколем? И не таких раскалывали!Я равнодушно пожал плечами.— Думаю, расколите…Мне уже было наплевать, что они будут со мной делать. Пускай раскалывают, как орех, пускай поливают водкой из ведра, пускай бьют по фейсу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103