Лохов решил развести, да? Думал, две дурочки безмозглые попались?
Вот уж фиг тебе! Мы все знаем: и про то, что ты сидел за убийство, что Витька тебе никакой не брат и что ты его шантажировал. Но Витька не захотел с тобой связываться, тогда ты его ножичком ткнул, и меня по башке зачем-то шарахнул. Вот этого я тебе никогда не прощу, имей в виду…
Клавку несло. Она выплескивала накопившуюся обиду и не замечала, как каменеет лицо Степки. Я это видела, но остановить несущийся на полной скорости локомотив проще, чем Клюкву, вошедшую в раж. Поэтому я вжалась в спинку дивана, горячо моля бога, чтобы он послал Клавке либо чирей на язык, либо просветление в мозги. Ведь не пропускает ни одного сериала, знает, что бывает с теми, кто много знает! Неужто не понимает, тетеря бестолковая:
Степка — вовсе не тот несчастный бедолага, каким сперва показался, а самый настоящий бандит, как ни крути. Намерения его в отношении нас совершенно неясны, потому Клавкино красноречие было сейчас совершенно некстати.
К счастью, господь нынче оказался ко мне более внимательным, чем обычно: Клавдия заткнулась. Может, дух переводила, может, действительно кое-какое просветление в мозгах случилось, но я поспешила воспользоваться паузой и проронила:
— Степа…
Вышло не очень уверенно и как-то чересчур жалобно. Степан внимательно на меня посмотрел. Под этим взглядом я скукожилась, пожелав себе и Клавке легкой смерти.
— Значит, Витька в больнице… — думая о чем-то своем, протянул Степка.
— А то ты не знаешь, — ухмыльнулась Клюква.
После недолгих размышлений Степка доверительно сообщил:
— У меня в тот вечер была назначена важная встреча, пропустить которую не представлялось возможным. Мне казалось — успею, но, когда понял, что опаздываю, позвонил Виктору на мобильник. Но его сотовый не отвечал. Когда я все-таки доехал до гаражей, ни вас, ни Витьки там уже, не было. Ну, думаю, нашел парень общий язык с девочками. Решил позже с ним связаться. Где-то после часу ночи позвонила Оксанка — в панике вся: «Где Виктор, что с ним?»
Ругалась, как холера! Вот я и подумал, может, вы в курсе, где он. Ведь вы были у гаражей примерно в одно время…
Почему-то меня не покидало ощущение, что Степка сейчас говорит правду. Однако его способности сочинять небылицы позавидовали бы лучшие сказочники мира, поэтому на всякий случай я уточнила:
— То есть это не ты Виктора резанул?
— К чему? Он мне живым нужен. Только, — Степка предостерегающе поднял вверх руку, — не нужно спрашивать, зачем. Поверьте, бывают ситуации, когда лишние знания — прямая дорога на тот свет. Хочу еще кое-что сказать, покаяться, как предлагала Клавдия. Признаюсь, что вас я использовал втемную. Афанасии, конечно, спасибо за горячее желание помочь. И дело вовсе не в том, что от срока отмазала — от ментов я ушел бы. Девчонки, я очень не хочу, чтобы у вас были неприятности, поэтому большая просьба: не лезьте, куда не просят…
— О чем ты говоришь, Степа? — искренне удивилась я. — У нас уже столько неприятностей…
— Не усугубляйте, — посоветовал Степан.
— Ладно, — я согласно кивнула, прекрасно понимая, что последовать совету будет затруднительно. — Вот только объясни: те двое ментов, которые превратили нашу квартиру в развалины Карфагена, твои люди?
— Какие менты?
— Липовые, разумеется…
— С этого места подробнее, пожалуйста.
Было заметно, как Степка напрягся. Видно, сообщение о лжементах ему не понравилось.
Я коротко пересказала разговор с Михалычем.
Степан, по-моему, впечатлился. Его лицо затуманилось, в глазах засветилась мысль.
— Это не все, — покачала я головой. — А как быть с твоим пистолетом, который у нас стащили, как быть с трупом в багажнике, который сначала был, а потом куда-то пропал, как быть…
Чуть было не ляпнула про ампулу, но вовремя прикусила язык. Почему? Не знаю. Будем считать, что сработала интуиция, в существование которой я в принципе не верю.
Степка, естественно, принялся задавать вопросы, а я толково на них отвечать. Впрочем, Степану ответы, кажется, не очень нравились.
Он мрачнел на глазах и к концу этой своеобразной викторины выглядел как тень отца Гамлета.
Вердикт был таков:
— Да-а… Неужели я где-то прокололся? Надо будет обмозговать это дело на досуге.
— Пока ты будешь мозговать, нас уже похоронят, — заговорила молчавшая до сих пор Клавка. Наверное, она вспомнила о машине, разметавшей нас по сугробам. Я тоже вспомнила, поежилась и тут же задалась вопросом: стоит ли говорить Степану об этом происшествии? Не стоит, сказала я сама себе. Он и так слишком много узнал. Усмешка невольно скривила мои губы: интересная ситуация! Мы хотели устроить допрос Степке, а вышло наоборот. Степан заметил усмешку, но истолковал ее по-своему:
— Правильно мыслишь, Афанасия: хотели бы убить, убили бы. Однако не стоит искушать судьбу, ведь правда? — Мы с Клавдией дружно кивнули. — Молодца! Быстро все понимаете.
В общем, так. Я обещаю обдумать ситуацию.
Понадобится моя помощь — помогу. А сейчас, — Степан поднялся, — вы по-прежнему будете хорошими девочками: я пойду, а вы посидите здесь. Упаси господь хоть одну из вас выйти в коридор меня провожать! Договорились?
— Много чести, — буркнула Клавдия, а я снова кивнула, мало что понимая.
Степка смерил нас суровым взглядом и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Из коридора донеслись звуки какой-то возни, потом голос Степки:
— Я ушел.
Хлопнула входная дверь, и в квартире повисла тишина.
— Афоня, ему что-то нужно было в нашем коридоре, — напряженным шепотом сообщила Клавка.
— Господи, да что там у нас может быть ценного?!
— Не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68