Вторую часть наручника он пристегнул к рулю.
— Эй, чего это за шутки такие? — нахмурилась я. — У тебя с головой все в порядке? Ну-ка, отцепи меня немедленно, террорист недоделанный!
Несколько секунд «недоделанный» террорист внимательно меня изучал, чем, признаться, здорово смущал, все-таки парень он был симпатичный, а потом заявил:
— Даже не собираюсь. Я, кажется, уже сказал, что теперь ты моя заложница. И лучше не дергайся, а то сама же себе больно сделаешь.
В этом он был прав — при каждом движении наручник сжимал руку все сильнее. Степка куда-то ушел, и я притихла.
Интересно, а как бы Клавка поступила в подобной ситуации? Сестрица у меня очень эмоциональная девушка, с взрывным характером и беспощадная на расправу. Даже зная все эти особенности Клавдии, трудно предугадать ее поведение в ближайшие пять минут. Да и сама ситуация была слишком уж абсурдной и нереальной: отправившись оплачивать коммунальные услуги, я стала соучастницей ограбления, а теперь вот попала в заложницы. Спрашивается, как себя вести? Устроить, как выражается мой Брусникин, скандал с «выходом» по девятибалльной шкале? Последствия такого скандала сравнимы разве что с последствиями взрыва атомной бомбы в Хиросиме. Подобные скандалы случаются крайне редко. Но зато, как только они начинаются, всякая живая тварь стремится найти себе укрытие, включая мою любимую морскую черепашку Тырочку и сушеную акулу Марусю-2, сувенир из Египта.
Или вести себя тихо, смирно, может, тогда Степка меня отпустит? Вообще, как ведут себя заложники? А соучастники? От невозможности принять верное решение у меня разболелась голова" Кроме того, беспокоили невеселые мысли.
Степка пристегнул меня к рулю, на заднем сиденье валяется пакет с украденными деньгами, а на пакете полно моих отпечатков. Просто подарок для правоохранительных органов! Сам террорист куда-то смылся. С минуты на минуту могут появиться эти самые органы, и тогда я моментально попаду в разряд первого подозреваемого. Димка в Лодзи, помочь мне он ничем не сможет. Клавка вполне способна в полном спокойствии заниматься домашними делами, ничуть не беспокоясь моим отсутствием. Она даже не будет звонить на мобильник, который, кстати, я даже не взяла. Зато потом, когда в Клавкину душу падет зерно беспокойства, она разовьет бурную деятельность. И первое, с чего сестра начнет, это со звонка в милицию. Клавка — не рядовой гражданин. Это — газонокосилка с реактивным двигателем. Она из милиционеров душу вынет, но на розыск пропажи, то есть меня, отправит все отделение под ее личным конвоем. Встреча с милицией для нас со Степаном была бы крайне нежелательна.
Оценив положение как критическое, я пригорюнилась, а потом потихонечку захныкала.
Неподалеку сидел местный Шарик, печально поводя висячими ушами. Вот ему-то я и пожаловалась на свою жизнь и заревела в голос.
Неожиданно возле машины, ставшей для меня тюрьмой, остановился большой черный автомобиль, заметно потрепанный дорогами. Его породу я не опознала, поэтому обиделась на жизнь еще больше. А потом испугалась, причем настолько, что перестала реветь. Дверца со стороны водителя открылась, и оттуда вышел Степан. Увидев его, я нахмурилась, всем своим видом выражая презрение и обиду.
— Соскучилась? — весело поинтересовался Степан, отстегивая меня от руля, но зачем-то пристегивая к своей руке.
— Угу, — промычала я, судорожно всхлипнув, — как задница по уколу. Ты где это пропадаешь?
— О, ну ты совсем как жена допросы устраиваешь.
— Ха! Откуда тебе знать? У тебя небось и жены-то никакой нет. Какая же дура тебя выдержит?
— Тут ты права, жены нет. Хотя и была, — вздохнул Степан. — Недолго, если честно, всего три месяца. Ну, не смонтировались мы со Светкой, что ж поделаешь?
Я только глумливо хмыкнула, но промолчала, решив не злить своего похитителя.
— Ты, Афанасия, вот что, — велел он, — бери пакет с заднего сиденья и перебирайся в эту машину.
Что я и сделала, храня надменное молчание.
А чего с ним разговаривать? Все равно ничего умного не скажет.
В машине Степан опять меня пристегнул, только уже к ручке дверцы. Я решила прощупать обстановку, чтобы придумать хоть какой-то план.
— Слушай, ты кто? Бандит?
— А хрен его знает! — по-прежнему весело ответил Степан. — По жизни — нет, а так — вроде да.
Яснее не стало. Если бандит, то какой-то странный: веселый, жизнерадостный, будто клоун, а не бандит. Хотя, кто знает, может, у братков сейчас мода на придурковатость. Попробуем зайти с другой стороны.
— Ты мне мозги-то не полощи, — строго сказала я. — «По жизни, не по жизни…» Кассу цапанул? Цапанул. Меня похитил? Похитил…
— Не похитил, а взял в заложницы, — поправил Степан.
— Без разницы, — отмахнулась я. — Тачку вот угнал. Кстати, мог бы чего и поприличнее выбрать, а не это корыто.
— Это машина моего брата.
— Дожил! У родного брата тачку угнал, а еще говоришь, что не бандит. Бандюган наипервейший, вот ты кто!
Мы ехали по каким-то кривым улочкам и закоулкам, совершенно мне незнакомым. Внезапно мне в голову явилась светлая мысль:
— Степка, слушай, а давай махнемся?
— Это как?
— Ты меня на волю, а я тебе в заложницы Клавку отдам, мою сестру. Она у меня девушка боевая, вы с ней таких дел наделаете!
Не подумайте ничего плохого, просто, зная Клавдию, я была уверена, что дольше десяти минут ее ни один террорист не выдержит: либо башку снесет, что маловероятно, либо вернет заложницу хозяину, то есть мне, да еще приплатит, чтоб взяли обратно, лишь бы Клавка перед глазами не маячила и не лезла с советами.
— Ну, что? Согласен?
— Нет. Мне тебя хватает.
— Ну хорошо, — покладисто согласилась я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68