И можно выбрать момент, когда появление информации окажется наиболее оптимальным. Ну и соответственно, либо позвонить, либо принести телеграмму.
— Э, да тебе уже скоро можно преподавать в диверсионно-разведывательной школе… — мой любимый был явно доволен услышанным. — Так что же, телефонный звонок или телеграмма?
— Подкинем монетку?
— Ну уж нет! Ты так хорошо рассуждала, поэтому продолжай дальше.
Вот наказание. Опять головой думать!
— Ну, если ты так высоко ставишь мои умственные способности, то… — я зачем-то посмотрела в потолок, — я бы выбрала телеграмму, — выпалила я. — Телефонный звонок достаточно ненадежен, его могут принять за ошибку. Или потом убедить себя в том, что не правильно поняли. Или не обратить внимания на какие-нибудь нюансы. А телеграмма вот она. — Я взяла со стола лист бумаги. — Она никуда не испарится. На ней точно указан адрес и фамилия получателя. — Я хотела почесать голову, но заехала себе краешком бумаги почти прямо в глаз.
— Эй, осторожней. — Ниро отобрал у меня лист.
— То есть будет очевидно, что это не ошибка, — продолжила я, промаргиваясь. — Ее текст можно прочитать дважды, трижды и вникнуть во все детали. Потом, она однозначно привлечет интерес второго человека, а не только того, кто бы слушал телефонный звонок. Да и мы можем составить текст более тщательно, не придется импровизировать, отвечая на какие-то вопросы по телефону.
— Что ж, хорошо, — поставил свой диагноз Ниро, — принимаем и начинаем работать. Что бы нам такое написать?
В итоге полуторачасовых рассуждений и после полутора же бутылок его любимого шампанского «Кристалл» и кучи вкусненьких бутербродиков телеграмма выглядела так:
«НАМ ИЗВЕСТНО О ВАШЕЙ КОМБИНАЦИИ. ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ ВСЕ ОСТАЛОСЬ МЕЖДУ НАМИ, ПОШЛИТЕ ОТВЕТ ПО АДРЕСУ: Московская область, Балашиха, центральный почтамт, до востребования, предъявителю десятитысячной купюры, номер ВГ 165599».
— А что, могут выдать письмо с таким странным определителем или указателем? Ведь купюра будет вместо документа? — удивленно спросила я, когда мы отредактировали текст.
— Да, в последнее время это практикуется. Кроме того, ты ведь не думаешь, что Балашиху я выбрал случайно. Там мне не только по такому указателю, как ты выразилась, но и по «полосатому жирафу» выдадут что угодно. Мы в свое время использовали этот почтовый ящик. Единственное, надо их предупредить заранее.
— А ты что, сам отправишься за корреспонденцией?
— Вряд ли.
Телеграмма, конечно, не была отправлена, а старательно изготовлена нами в кабинете Ниро на натуральном телеграфном бланке и принесена в два часа ночи вахтеру дома, где жила путана. Относил ее уже упоминавшийся ранее Володя, который долго требовал у старика пять тысяч чаевых за ночную доставку срочной телеграммы. Вахтер чаевых не дал, но телеграмму сам поднял в квартиру к путане.
Итак. Реакция была достаточно сильной. Выражение «черт бы их всех подрал» было одним из самых мягких, которые мы услышали. Хотя я этого не ожидала, но гораздо больше неистовствовал юрист.
Учитывая, что почти сразу ими была упомянута «Милена», стало ясно, что в деле они замешаны. То, что он так бурно высказывался при своей «любимой», свидетельствовало, что она в курсе. Ее слова: «Я же тебе говорила, что ты идиот!» — подтверждало это.
Однако, к своему глубокому сожалению, ничего более вразумляющего мы не услышали. То ли мы не очень правильно рассчитали время, то ли в самой идее были какие-то погрешности. Единственное, что еще имело отношение к нашей телеграмме, это слова путаны: «Отбей телеграмму этому говнюку и обязательно с ним встреться, а дальше мы разберемся». После чего они предались своему обычному, на мой взгляд, сверхагрессивному сексу.
— Вот видишь, с тобой обещали разобраться, — сказала я своему любимому, прослушав запись.
— Это далеко не первый человек, который собирался со мной разобраться, — пробурчал мой любимый. — Но как видишь… — Он задумался. —
Однако некоторые меры принять надо.
— Ты думаешь?
— Слишком уж спокойно они все восприняли. Они в этом явно замешаны, а в этой ситуации их спокойствие достаточно опасно. Оно свидетельствует либо о том, что они слишком глупы, либо об уверенности и надежном прикрытии.
— Так, может, они глупые?
— Ты знаешь, если бы я когда-нибудь на это рассчитывал, то мы с тобой вряд ли бы встретились. По определению! Меня бы просто уже давно не существовало.
— А тебе что, не попадались глупцы? — Я удивилась.
— Почему же, попадались. Только, к сожалению, попадались и очень умные. Так что гораздо проще и надежнее всех считать очень умными. А все прогнозы и меры безопасности рассчитываются исключительно на публику умную и уверенную в себе. Всегда лучше немного перестраховаться.
— Так что же ты теперь будешь делать?
— Как что? Сначала мы подождем, когда они отправят письмо или телеграмму. Слава Богу, я буду об этом знать сразу, а после этого получим сообщение и прочтем его. Ну уж а потом примем какое-то решение… И у меня есть еще одна надежда.
— Да?
— Завтра с утра они еще раз обсудят эту телеграмму, которую получили ночью, и какая-нибудь информация всплывет. Кроме того, коли уж мы засунули палку в один муравейник, то, наверное, есть резон сделать то же самое с другим.
— Кого ты имеешь в виду?
Мой любимый почесал в затылке. Этот жест я увидела у него впервые. Обычно в таких случаях он чешет подбородок…
— У нас есть всего два варианта: либо — господ бандитов, либо — маменькина сынка. Кого бы ты предпочла?
— Наверное, «сыночка». От него можно ожидать гораздо скорее, что он размякнет. Но, с другой стороны, — продолжала рассуждать я, — эта идея явно не его, а если старший и ввел его в курс дела, то сообщил лишь минимум, так что никакой серьезной информации с этой стороны мы не получим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65