Потом немного подумала и выкрутила из телевизора маленькую детальку, без которой он не включался.
Когда лже-Туманов заковырял ключом в замке, я приготовилась к атаке. Заинтересовавшись приглушенным светом, он, не раздеваясь, сунул нос в комнату. Взглянув на него, я широким жестом отбросила в сторону журнал и, выскочив из-под одеяла, кинулась ему навстречу.
— Юра! — возопила я, преодолев разделявшее нас расстояние в три прыжка, и повисла на шее самозванца.
Его полушубок был холодным и мокрым от подтаявшего снега. Не обращая на это внимания, я тесно-тесно прижалась к нему всем телом. Вместо того чтобы смутиться, самозванец, казалось, страшно обрадовался.
— Солнышко! Ты узнала меня! — воскликнул он. — Не шутишь? Узнала?
Он легонько отстранил меня и заглянул в глаза с такой надеждой, что я едва не заскрежетала зубами. Однако партию сдавать не собиралась.
— Юра, прости! Катерина рассказала мне, что я вытворяла… Мне так стыдно! Просто не знаю, что на меня нашло.
— Давай забудем о плохом! — предложила эта сволочь как ни в чем не бывало. Как будто бы сдвиг по фазе — что-то вроде гриппа. — Какая ты сегодня красивая!
Он с фальшивым восхищением оглядел мое неглиже и даже прикрыл глаза в немом восторге. Мне тут же захотелось врезать ему кулаком под дых. Вместо этого я сказала:
— Надеюсь, ты не голоден? Мне хочется сразу же заполучить тебя в постель!
Улыбка самозванца моргнула на его лице, словно лампочка в момент падения напряжения в сети. Погасла на секунду, потом засияла снова — такая же ясная, как вначале. Но меня не проведешь! Я успела заметить секунду растерянности. Выходит, я права. А может, не права?
Может, он просто не хочет спать с сумасшедшей?
— Позволь мне раздеться, — мягко попросил лжемуж, размыкая мои руки, которыми я стиснула его шею. — Потом я в душ. Резвым поросенком, туда и обратно.
Я улеглась поверх одеяла, картинно заложив ножку на ножку, и, злорадствуя, смотрела на часы. Резвый поросенок просидел в душе почти сорок минут. Отмылся он до пугающей белизны. И появился на пороге в длинном махровом халате с завязанным на два оборота поясом.
Увидев меня в игривой позе, он сообщил:
— Э-э, я забыл почистить зубы.
Я улыбнулась ему. Если он чистил зубы все то время, что пропадал в ванной, то наверняка истер пару зубных щеток до самой пластмассы.
— Может быть, сначала выпьем? — предложил он, возвратившись и перехватив мой обожающий взгляд.
— Ну уж нет! — возразила я. — Один раз мы уже отметили окончание медового месяца.
— Что ж, — он, кряхтя, полез в постель.
— А халат?! — возмутилась я.
Он послушно снял халат, оставшись в трусах веселой расцветки. Надо было дожимать его. Итак, да или нет?
Либо я сошла с ума, либо он — мухлевщик. Причем не из тех, кто готов переспать с кем попало и не испытывать при этом никаких особых эмоций. Я прижала его к кровати обеими руками и попыталась поцеловать.
— Ой, погоди-погоди, — заволновался он.
— Что?
— Знаешь, у меня горло болит.
— Да что ты? И сильно болит?
— Думаю, сегодня нам не стоит экспериментировать.
Я сейчас заглядывал туда — там такие нарывы… Наверное, ангина. Вдруг это опасно? Я вовсе не хочу, чтобы ты заразилась и слегла.
Я отпустила его, и он тут же сделал глубокий благодарный выдох. Итак, мне все стало ясно. Этот тип — не мой муж. Впрочем, я и до проверки в этом мало сомневалась. Чтобы насладиться местью, я погнала его на кухню и заставила полоскать горло водой с настойкой календулы. Потом споила ему кастрюльку молока с содой и медом и укрыла дополнительным одеялом. До утра он вертелся, словно уж на сковородке. Конечно, ему было жарко и неудобно. Но когда я положила руку ему на грудь и спросила: «Тебе уже лучше?», он быстро ответил: «Да, то есть нет, не совсем».
Поднявшись утром, он стал мстить мне своим плохим настроением. Самое ужасное, что с работы он вернулся точно таким же мрачным, каким и ушел на нее. Я вынуждена была сюсюкать с ним, и к ночи мне это так надоело, что наутро я предпочла сделать вид, что снова его не узнаю. Не скажу, что это его сильно расстроило. Все это время голова моя перемалывала идеи и планы — что сделать, как его разоблачить?
Кроме того, меня начало терзать чувство нависшей надо мной опасности. Ведь не просто же так этот мужик оказался в моем доме! И где настоящий Туманов? Внутренний голос твердил мне, что Туманова давно уже нет в живых, иначе он дал бы о себе знать. Единственная мысль, которая слегка утешала меня, сводилась к тому, что его могли взять в заложники и держать где-то с неизвестной мне покуда целью.
К концу третьего дня пришло чувство столь глубокой неудовлетворенности собой, что я бросилась вон из дома.
Еще бы! Только подумайте: у меня украли мужа, подсунув вместо него какого-то типа, а я ничего не могу ни доказать, ни сделать! Самое ужасное, что я не знала, с чего начать. Все логичные поступки были уже совершены: милиция, частный детектив, врач-психиатр. Что я еще могла придумать? Может быть, плюнуть на свое врожденное неприятие магов и ясновидящих и сходить к какому-нибудь из них за советом?
Решив просмотреть прессу в поисках специальных объявлений, я атаковала газетный киоск, скупив все рекламные издания разом. Импозантный мужчина, стоявший следом за мной в очереди за печатным словом, удивленно приподнял брови, когда увидел, какую кипу бумаги я заталкиваю в сумку. Впрочем, мне было наплевать сейчас и на него, и на его изумление. Когда я наступила ему на ногу, он сказал: «Сори». Иностранец. Пусть видит, как жадны до информации русские женщины.
Домой идти не хотелось. Я села в троллейбус и проехала пару остановок в направлении Центра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17