Трапезничающий подполковник делал вид, что его это не касается. Мало ли кто куда спешит! Он неспешно отправлял в рот очередной кусок.Даша начала злиться. Она заподозрила, что Полетаев все рассчитал заранее и весь этот спектакль, включая скатерть, салфетку и его дурацкий домашний костюм, устроен с одной-единственной целью — вывести ее из себя. Но, к счастью, все в этом бренном мире имеет свой конец. И самый длительный обед тоже. Полетаев с сожалением сложил приборы на пустой тарелке.Незваная гостья мысленно возблагодарила Всевышнего.— Рада видеть вас наконец сытым. Десерт будет?— Увы, не додумался. Надеюсь, вы дадите мне хотя бы десять минут на переваривание…— Да ты что, Палыч! — не выдержала Даша. — За десять минут можно слона переварить, не то что паршивый кусок свинины.— Это была не свинина, — оскорбился подполковник.— Мне наплевать, чей труп ты ел. Скажи, будешь мне помогать или нет?При слове «труп» Полетаева передернуло, он раздраженно швырнул на стол салфетку.— Опять еда не в прок… Ладно, говори, что тебе надобно.— Мне надобно… тьфу! Мне нужен список всех, с кем я ходила в детский сад.Рука Полетаева застыла в воздухе:— Как?— Я хочу знать имена, фамилии, клички всех, с кем я ходила в садик, — по слогам произнесла Даша. — Неужели для вашего ведомства это так сложно?— Клички детсадовцев тридцатилетней давности? — Подполковник выглядел озадаченным. — Да нет. В общем нет. Но зачем…— Почему это тридцатилетней? — в свою очередь напряглась Даша. — Мне всего тридцать. Я выгляжу на тридцать пять?— Когда ты злишься, то выглядишь на все тридцать десять. Так зачем тебе это понадобилось?— Пока не могу сказать. — Даша старалась быть максимально вежливой. — Просто надо, и все.— Ах вот как! — подполковник отлично понимал, что является хозяином положения. — В таком случае — извини.— Палыч…— Не могу, это слишком дорогая прихоть.— Палыч…Полетаев выглядел неумолимым.— Мы существуем на деньги налогоплательщиков, и я сомневаюсь, что они согласятся оплачивать твою сентиментальность. Тем более что ты-то российским налогоплательщиком как раз и не являешься…— О'кей. — Даша подняла руки вверх. Она устала от бесконечных препирательств. — Так и быть, скажу. Артур утверждает, что у нас с ним был один горшок на двоих, но я почему-то этого не помню.— Ага! — Полетаев мгновенно преобразился. Он уже не походил на откушавшего барина, которому досаждают мухи. — Ты хочешь сказать, что за давностью лет к твоему горшку может примазаться любой желающий?Даша с секунду переваривала формулировку, но, не найдя в ней существенных противоречий, кивнула:— Йес. Ведь наша детсадовская дружба была единственной причиной, по которой мы приняли Артура как родного. И даже взяли с собой в поход.— Ну, положим, ты польстилась на его деньги. — Полетаев, как всегда, не собирался деликатничать.— Да как ты смеешь!— Но ты же взяла у него деньги?Даша терзала уголок скатерти:— Если ты о том, что Артур платит по договору, то это оплата услуг нашего агентства. Лично я с этого вообще ничего не имею. Кроме зарплаты, конечно. — Она сверкнула глазами. — И за эти гроши я не только рискую своей жизнью, но еще стираю, готовлю и убираю!— Я все понял, — подполковник остановил ее движением руки, — судьба Золушки по сравнению с твоей просто голливудский сон. Ладно, пиши адрес или номер своих яслей, к вечеру… Что еще?Вместо радости на Дашином лице читалась растерянность.— Я не помню…— Чего не помнишь? Номера или адреса?— Да ни того ни другого. Давно же было.— Эх, память девичья! — Подполковник снисходительно улыбнулся. — Ничего страшного. Пиши адрес, где ты проживала в то время. Вряд ли тебя возили на другой конец Москвы. Садик должен находиться где-то рядом.Однако Даша не разделяла его оптимизма:— Там вокруг много садиков было. Только маленьких, в подъездах домов. Район-то старый, военный, там чуть ли не в каждом доме был садик. — И принялась стенать: — О Боже, ну почему я такая бестолковая!— Главное, не нервничай. — Встав у Даши за спиной, Полетаев положил руки ей на плечи. — Ничего страшного не произошло, я тебе помогу вспомнить. Закрой глаза, расслабься.Даша моментально напряглась. Подполковник улыбнулся и принялся делать массирующие движения.— Все хорошо, все спокойно, — вкрадчивым голосом начал он свой сеанс. — Тебе пять лет. Ты прелестное кудрявое создание, еще не умеешь разговаривать…— Это в пять-то лет? — возмутилась Даша и попыталась обернуться.Но эфэсбэшник удержал ее голову затылком к себе:— Раннее утро. Ты просыпаешься, мама кормит тебя кашей…— Я ненавидела кашу.— Хорошо, она кормит тебя тем, что больше всего любишь, вы одеваетесь и выходите на улицу. Представила?Даша пожала плечами:— Более или менее.— Вы выходите из подъезда… Куда вы поворачиваете — направо, налево?— Обратно домой. — Даша чуть дернула плечом. — Мама, как всегда, забыла мешок с одеждой и гостинцами.Полетаев вздохнул.— Н-да… Наследственность. Но не отвлекайся. Вы вернулись, забрали мешок… Кстати, почему мешок? У вас не было сумки?— Детям для садика шили такой специальный мешок, — пояснила Даша, — чтобы легче было в шкафчик повесить.— Ладно, пусть будет мешок. Вы его забрали, выходите на улицу и?..— …И возвращаемся обратно. Мама не помнит, выключила ли она газ и утюг.Полетаев закрыл глаза и беззвучно досчитал до десяти.— Послушай, твоя мама хоть раз тебя доводила до садика?— Конечно! — Даша рассердилась. — Она же не дурочка.Лицо подполковника выражало сомнение.— Хорошо. Тогда давай с того места, как вы уже идете. Прекрасное раннее утро. Светит солнышко, у тебя новые сандалики…— Знаешь, Палыч, — Даша все-таки обернулась, — я всегда не могла понять, почему родители покупают мне именно сандалии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135