Часть этих продуктов разворовывали повара и работники кухни, а приготовленная из того, что осталось, пища распределялась по тарелкам на 40 человек.
Тут в дело вступали «деды» и отбирали у молодых солдат их порции масла и вообще все, что им понравится.
Отчисления от продажи сухих пайков шли писарям штаба, командирам роты, вышестоящему начальству и так далее, вплоть до самого конца крутой служебной лестницы.
Следующий неиссякаемый ручеек доходов обеспечивали армейскому начальству солдаты, вкалывающие на многочисленных фабриках и стройках нашей необъятной родины.
Захочется, например, армейскому начальству откушать дармовых шоколадных конфет, и оно, договорившись предварительно с дирекцией, отправляет доблестных защитников родины трудиться на конфетную фабрику. Чуть-чуть подкорректировав технологию производства, фабричное руководство, затрачивая ту же сумму на исходные продукты, а заодно используя на всю катушку бесплатный солдатский труд, совершает маленькое чудо, ухитряясь выпускать вдвое больше конфет, чем полагается по плану и указывается в отчете. Половина лишних конфет идет дирекции, вторая половина — армейским генералам.
Оказавшись у благоухающего шоколадом конвейера, изголодавшиеся бойцы чувствовали себя примерно так же, как измученный длительным половым воздержанием мусульманин, попавший в наполненный прекрасными гуриями рай. Не отрываясь от производственного процесса, солдатики нажирались конфетами до тошноты, под завязку, до состояния «здравствуй, диабет», а счастье их было настолько велико, что (медицинский парадокс) после этого они даже не болели.
Заработанные солдатами конфеты генералы толкали через магазин или занимались бартерным обменом с коллегами, чьи бойцы дружно вкалывали на других объектах.
При отправке солдат на фабрики стройматериалов или на строительные предприятия, начальство получало уже живые деньги или же лес, кирпич и цемент. Генеральские дачи росли, как на дрожжах. Возвести трехэтажную дачку не было проблемой, сложнее было выбить землю под постройку, но и это затруднение легко разрешалась.
Нужных чиновников на военной технике отвозили в недоступные для простых смертных заповедные места, в край непуганых, нестреляных зверей, организовывая для них так называемую «солдатскую охоту». Всласть настрелявшись с безопасных вышек по сохатым, медведям и кабанам, которых к стрелкам подгоняли солдаты, чиновники вместе с армейским начальством расслаблялись в сауне, где, под водочку и закуску можно было уже и о деле потолковать. Чиновник выделяет генералам землю, а солдаты за это отстраивают чиновнику бесплатную дачу. Всем хорошо, все довольны, а солдатам в любом случае два года служить — так какая им разница, чем заниматься — дачу кому-либо строить или с винтовкой по полигону носиться.
После перестройки мудрые прапорщики и ротные командиры слегка подкорректировали свою экономическую политику в соответствиями с веяниями времени. Их осенила новая на редкость плодотворная идея — и бойцов стали отправлять нищенствовать.
При виде жалких голодных солдат, сердобольные граждане вспоминали о молодых ребятах, сотнями гибнущих в Чечне, и их рука сама тянулась к кошельку. Солдатам подавали деньги, еду, сигареты. Каждый день, возвращаясь из увольнительной, солдат, как проститутка с сутенером, делился с прапорщиком, отдавая ему львиную долю добычи. Часть этой суммы отчислялась командиру роты и прочему вышестоящему начальству.
Еще одной золотой жилой стала конфискация погранвойсками на границах контрабандных товаров и техники. Понадобился, допустим, генералу джип, тут же по армейским каналам он выясняет, что есть конфискованный джип на такой-то границе. Машину без промедления грузят в самолет, — самолеты ведь тоже свои, — и через несколько часов сверкающий фарами подарочек красуется в гараже генеральской дачи.
Чеченская война как для наших, так и для чеченских военных, стала поистине золотой жилой. Чеченцы наживали на этом политический капитал, становясь символом борьбы за независимость. Свободолюбивую кавказскую республику начали щедро финансировать мусульманские страны и экстремистские исламские группировки. Доллары потекли в Грозный рекой. Воевать оказалось гораздо выгоднее и интереснее, чем работать.
Красивые слова о независимости и истерично-патриотические речи в сочетании с религиозным промыванием мозгов заставляли чеченских подростков и мужчин хвататься за оружие. Табунами наивных баранов они шли умирать за идею, в то время, как организаторы прибыльной кавказской заварушки клали в карман кругленькие суммы.
Ирония судьбы заключалась в том, что по обе стороны баррикад воевали бывшие друзья, учившиеся когда-то в одних и тех же академиях, сидевшие за одним столом, воспитанные на одних и тех же идеалах, встречавшихся на учениях и во время дружеских вечеринок. И те, и другие прекрасно понимали выгоды своего противостояния и, пожимая друг другу руки во время неофициальных дружеских встреч, извлекали из него максимальную пользу.
Русские военные, прикрываясь чеченской войной получили уникальную возможность практически неподконтрольно распродавать оружие, в основном, тем же чеченцам. Новейшие разработки экспериментальных вооружений уходили в Чечню за бешеные деньги. Как правило, бракованные экземпляры оставались в части, рабочие шли противнику.
Патроны для российской армии изготовлялись по знаменитой технологии возникающих из пустоты конфет, то есть из одного и того же количества исходных материалов волшебники оружейного производства ухитрялись клепать вдвое больше патронов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101