— Одна я не справлюсь. Сделайте так, чтобы Миллендорфа выпустили из тюрьмы.
— Не получится. Если тебе потребуется помощь, можешь рассчитывать на Бонгани. Кроме того, тебе наверняка понадобятся деньги. Для начала получишь на расходы десять тысяч долларов.
— Я не согласна. Пока с Ника не будет снято обвинение в убийстве, я ничего не стану делать.
— Ты не поняла, — злобно прищурился мистер Гуманность. — Отказов я не принимаю. Кстати, почему ты не пьешь кофе?
— Не люблю кофе.
— И все же выпей.
— Но я не хочу.
— Повторяю в последний раз: отказов я не принимаю.
— Ладно, — пожала я плечами. Вкус у кофе был какой-то странный. “Опять снотворное. Так я окончательно в спячку впаду”, — расстроилась я, почувствовав, как слипаются веки.
* * *
На сей раз, проснувшись, я обнаружила над собой знакомый балдахин дедушкиной кровати.
"Приснится же такое, — сладко потягиваясь, усмехнулась я. — По моим снам прямо детективы можно писать. Наверное, это профессиональное. Надо будет рассказать Нику”.
Еще раз потянувшись, я повернулась на бок и с удивлением уставилась на предмет, в который чуть не уткнулась носом. Это была перехваченная крест-накрест полосатыми бумажными лентами толстая пачка стодолларовых купюр.
Осторожно взяв ее в руки, я недоверчиво посмотрела на новенькие” туго спрессованные банкноты. Сто билетов по сто долларов, то есть десять тысяч долларов. Или Ник решил сделать мне с утра пораньше этакий маленький симпатичный подарочек, что, впрочем, маловероятно, или…
О второй возможности не хотелось даже и думать.
Часы на тумбочке показывали без двадцати пять. Судя по сияющему за окном солнцу, клонящемуся к Атлантическому океану, было не утро, а вечер.
Это означало, что завтрак с мистером Гуманность был столь же реальным, как лежащие на кровати деньги.
Это означало, что Ник Миллендорф действительно арестован за убийство, которое он не совершал и за которое ему светила смертная казнь.
Еще это означало, что, если я каким-то чудом не раздобуду до 24 июня мандалу Бесконечного Света, смертная казнь мне будет обеспечена даже раньше, чем Нику.
Позабыв о природной лени, я вскочила с кровати и лихорадочно заметалась по комнате, прикидывая, что делать. Подстегнутые испугом мысли с еще большей лихорадочностью заметались у меня в голове. Их было так много и они так быстро сменяли друг друга, что не успевала я сосредоточиться на одной, как ее тут же беззастенчиво и нахально выпирала другая. Наиболее здравой идеей во всем этом адском хаосе, как ни странно, оказалась мысль об ужине.
Размеренно-ленивая жизнь в Испании совсем разбаловала меня. В конце концов я так пристрастилась к покою и комфорту, что даже в путешествиях и приключениях старалась устроиться поудобнее и не испытывать ненужных лишений.
Раз уж меня скоро убьют, имело смысл извлечь максимальное удовольствие из оставшегося мне непродолжительного промежутка времени. В первую очередь следовало успокоиться и восстановить силы с помощью чего-либо вдохновляющего вроде шоколадного торта или конфет с ликером, а уже потом подумать над тем, как выкручиваться из создавшейся ситуации.
В голодном состоянии я совершенно теряла способность соображать, а для того, чтобы бороться с неизвестным, но, похоже, на редкость могущественным южноафриканским психопатом, нужно было пребывать в отличной физической и интеллектуальной форме.
В надежде, что это поможет мне привести мысли в порядок, я постояла пару минут под прохладным душем, после чего направилась к холодильнику.
Готовить мне, естественно, было лень, так что я решила ограничиться парой бутербродов и чаем с фигурным шоколадом.
Бутерброды меня успокоили, а миниатюрные шоколадные зайцы, бегемоты и слоны окончательно настроили на оптимистический лад. Решив, что все не так уж и плохо, я стала прикидывать свои шансы в борьбе со зловредным мистером Гуманность.
Если бы я могла каким-то чудом раздобыть эту чертову мандалу, то с превеликим удовольствием вручила бы ее Убунту, лишь бы он от меня отвязался. В том, что талисман Блаватской не найду, я была уверена почти так же, как и в том, что просто так мистер Гуманность от меня не отвяжется. В любом случае искать мандалу в Южной Африке не имело смысла. Начинать поиски талисмана следовало с Испании. Только имеет ли смысл тратить время на поиски, почти наверняка обреченные на неудачу?
Интересно, каких еще сюрпризов я могу ожидать от психованного мистера Убунту? Вдруг этот маньяк, чтобы подстегнуть меня, начнет похищать, а то и убивать всех моих знакомых, начиная от Марио и кончая теткой Примитиве?
Допустим, я даже найду мандалу, но где гарантии, что он выполнит свое обещание и оставит меня в покое? Где гарантии, что он снимет с Ника обвинение в убийстве? Гарантий не было, зато интуиция подсказывала, что мистер Гуманность относится к породе людей, которых хлебом не корми, а дай возможность продемонстрировать собственную гнусность и коварство. Нечто вроде синдрома старухи Шапокляк.
Вывод был очевиден. Рыскать по свету в поисках мандалы смысла не имело. Гораздо более разумным решением было раз и навсегда избавиться от мистера Гуманность. Это, конечно, нелегко, но вряд ли сложнее, чем добыть талисман Блаватской. Оставалось продумать детали операции по его ликвидации.
Поскольку на Джеймса Бонда я никак не тянула, была существом вполне миролюбивым, навыками профессионального убийцы не обладала и к тому же понятия не имела, где обитает мистер Убунту, собственноручно прикончить его мне явно не светило.
— Надо нанять киллерам — сказала я шоколадному крокодилу и кровожадно откусила ему голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88