Вроде это ее долг перед Родни и собой.
— Немного странно, тебе не кажется?
— Странно, — согласилась я. — Она мне показалась здорово напуганной.
— Ладно, я съезжу к ван Аахен, узнаю, в чем дело, а ты пока поужинай и ложись спать.
— Еще чего! — возмутилась я. — Между прочим, это мое расследование.
— Вчера ты решила, что оставишь это дело.
— А ты? Ты ведь тоже не собирался больше этим заниматься.
— Сама виновата. Не стоило обещать Эсмеральде, что мы приедем. Никто тебя за язык не тянул. Ну все, я пошел.
— Я с тобой! Ник вздохнул.
— Мне что, привязать тебя к стулу?
— Почему ты не хочешь, чтобы я присутствовала при разговоре?
Миллендорф раздраженно поморщился.
— Хотя бы потому, что я обещал Марио присматривать за тобой. Потому что я нутром чувствую, что здесь что-то нечисто. Со мной ты не поедешь. Это решено.
Возмущенная до глубины души, я, стоя на крыльце, погрозила кулаком вслед отъезжающему “Рейндж Роверу”, после чего вернулась на, кухню, сделала себе бутерброд с копченой уткой, зеленью и огурцами и, вымещая на нем свое негодование, сердито откусила кусок.
Интересно, откуда Эсмеральда узнала номер телефона Ника? Ни я, ни Миллендорф ей его не давали. Она что, следила за нами?
Немного успокоившись, я сообразила, что Ник вчера показал ей свое удостоверение и объяснил, что он частный детектив, так что ван Аахен для того, чтобы позвонить нам, нужно было всего лишь полистать телефонную книгу.
Копченая утка оказалась просто восхитительной, и под ее благотворным воздействием я расслабилась и вновь обрела способность здраво рассуждать. Чего, в самом деле, я сцепилась с Ником? Подумаешь, не взял меня с собой! Что я, маленькая? Сама не смогу добраться до дома Эсмеральды?
Адрес я помню, доллары еще в аэропорту разменяла на ранды. Возьму такси — и вперед.
Поспешно дожевав бутерброд, я рассовала по карманам кошелек и документы и выскочила на улицу. Такси мне удалось поймать почти сразу.
— В Климонд-Бэй, — выпалила я. — Если можно, побыстрее. Я очень спешу.
* * *
В воскресный вечер улицы города были не слишком забиты транспортом, а сидящий за рулем негр оказался отличным водителем, так что до Климонд-Бэй мы добрались где-то за полчаса. Такси свернуло на улицу, где жила Эсмеральда. Я уже собиралась попросить шофера затормозить, как сообразила, что что-то не так. Рядом с “Рейндж Ровером” Ника стояли две полицейские машины с распахнутыми дверцами, окна дома ван Аахен были ярко освещены, и в них мелькали люди в мундирах.
— Поезжайте дальше. Сверните сюда, теперь сюда, — скомандовала я.
— Но вам вроде нужна была Кааверн-роуд, — заметил негр.
— Я передумала. Остановите здесь.
— Как скажете. С вас сто пятьдесят рандов. Прежде чем выйти из машины, я прочла на табличке данные водителя: Тунго Мреки, номер лицензии 930875.
"Тунго Мреки, туг из Мекки”, возвращаясь к дому Эсмеральды, бормотала я про себя, пытаясь запомнить непривычное негритянское имя при помощи ассоциации со знакомым словосочетанием. Зачем я это делала, я и сама не знала, просто на всякий случай решила перестраховаться. Всегда полезно знать имя человека, способного обеспечить тебе алиби.
Прячась в темноте за растущими вдоль тротуара кустами, я свернула на Кааверн-роуд и незаметно прокралась к дому ван Аахен. Во дворе появилась еще одна машина — белый фургон. Я решила было, что это автомобиль “Скорой помощи”, но тут же поняла свою ошибку. Двое мужчин, одетых в серые комбинезоны, вынесли из дома носилки с лежащим на них застегнутым на “молнию” черным пластиковым пакетом. Фургон оказался труповозкой.
"Ну вот, называется, развлеклась в Южной Африке, — подумала я. — Не зря Ник не хотел брать меня с собой. Хоть бы с ним было все в порядке”.
С трудом поборов искушение выбраться из-за кустов и спросить у полицейских, что случилось, я, терзаясь неизвестностью, продолжала сидеть в засаде.
Пара дюжих служителей закона выволокла из дома закованного в наручники Миллендорфа, и я вздохнула с облегчением. По крайней мере. Ник жив. К сожалению, радость моя длилась недолго.
— За что, интересно, ты ее? — поинтересовался один из полицейских. — Из ревности, что ли?
— Говорю вам, я ее не убивал!
— Разумеется, это был не ты, а восставший из могилы Джек-потрошитель. Непонятно только, почему именно тебя застукали над телом жертвы. Еще более странно, что именно ты, а не старина Джек вытаскивал у нее из груди номерной охотничий нож, зарегистрированный, кстати, на твое имя. Давай, пошевеливайся, невинная овечка.
Протестующего Ника запихнули в машину, конвоирующие его стражи закона уселись по бокам, и одна из полицейских машин укатила вслед за труповозкой. В доме осталась работать следственная бригада.
Ошарашенная услышанным, я еще минут пять посидела в кустах, потом незаметно отошла от дома, свернула на соседнюю улицу и побрела по ней в состоянии полной прострации.
Я ожидала чего угодно, но только не этого. Поверить, что Миллендорф зарезал Эсмеральду, я не могла. С другой стороны, то, что Ник категорически отказался взять меня с собой, говорило не в его пользу. Да и на негров он любит поохотиться, если, конечно, не врет, и сбежавшая француженка называла его тупым агрессивным животным. Раз называла, значит, были у нее для этого какие-то основания.
На меня, правда, Ник не произвел подобного впечатления, но ведь я его почти не знала. Вдруг на самом деле он маньяк? Если Ник не убивал бурку-бурячку, как объяснить тот факт, что полицейские застукали его в момент, когда он вытаскивал из груди ван Аахен свой собственный охотничий нож?
Когда Миллендорф уезжал, никакого ножа у него с собой не было, это я точно помнила, но, к сожалению, это ничего не означало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88