Письменно контракт мы в пятницу не составили. Я так обрадовалась интересному делу, что про него забыла. Забыла я вам сказать и о том, что за успешные дела я беру в любом случае тысячу. И говорить о том, что ваше дело обошлось нам не в одну тысячу долларов мы тоже говорить не будем. Что делать? Мы так работали, с перерасходом. Так что, вы правы, у нас с вами расчет полный. Правда, ребята?Вера и Ник кисло кивнули. Что они могли ко всему услышанному прибавить?— Тогда за стол? — радостно заулыбалась тетя Катя. — Я вас таким ужином накормлю.— Нет, спасибо, — сухо сказала Вера. — У нас дела.— Срочные, — добавил Ник.— До свидания, тетя Катя, — сказала Азарова. — А лучше всего, прощайте.И сыщики направились к выходу.— Прощайте, ребятки! — радостно откликнулась тетя Катя. -Жаль, что не хотите поужинать. Но дела, есть дела! Если, что, у меня ваш адрес записан. ЭПИЛОГ №2 Настроение компаньонов было не самым лучшим, когда они с пустыми карманами и разбитыми сердцами от тети Кати возвращались в свой офис. И хотя само дело с картиной было закончено блестяще, в финансовом плане они, можно смело сказать, погорели. И погорели круто. Расходы были намного больше, нежели доходы. Фирма оказалась на грани банкротства. Особенно угнетала потеря машины. Куча аппаратуры и снаряжения остались на пыльном чердаке особняка Лаврентия Беркутова.— Сколько же нам теперь пахать, чтобы новую тачку купить? — воскликнула Марина, когда ко всему прочему выяснилось, что придется идти пешком. Денег не было даже на такси. Да что такси! Мелочи, чтобы воспользоваться троллейбусом и той не было. Вот почему в офис они попали почти под вечер, тогда же было принято решение устроить по этому поводу грандиозную выпивку. Горе надо было залить алкоголем.— Что будем прямо здесь в офисе? — вяло спросила Марина.Вера обвела вокруг критическим взглядом, потом посмотрела на часы и сказала:— Можно и здесь, да только через полчаса институт закроется, и нас попросят удалиться.— И опять тащись пешкодрапом. Этак можно и в вытрезвитель попасть. Что ж, тогда придется у кого-то на хате. Какие предложения?— Только не у меня, — тут же ответила Вера и извиняюще улыбнулась. — Папа не любит этих дел. Он у меня человек старой закалки.— Понятно, — вдохнула Марина. — У Ника тоже нельзя. Они вчетвером в двухкомнатной квартире. Придется опять у меня. Помнится, кто-то нам обещал испечь Наполеон.— Для Наполеона нужно хорошее радостное настроение, — в свою очередь вздохнула Вера. — Наполеон не пекут, когда так погано на душе.Марина была разочарована:— Ну вот, теперь и тортика нам поесть не придется.— Почему не придется? Купим по дороге.— Придется.Втроем они покинули офис и пешком отправились на троллейбусную остановку. Хотя уже было восемь часов вечера, общественный транспорт был переполнен. Они ехали в давке и непереносимой духоте. Наконец их выпихнули из троллейбуса, и со вздохами облегчения сыщики отправились к дому Марины, который к счастью стоял неподалеку от остановки. По пути зашли в магазин, где их ждало очередное разочарование. Тортов не было, также как и пирожных. Все разобрали еще полчаса назад.— Полный облом! — Марина от злости начала кусать губы. Вера и Ник промолчали. — А была бы сейчас машина, сгоняли бы в супермаркет, набрали бы всего.Еще более понурая троица отправилась к четвертому подъезду. Проходя мимо своего третьего подъезда Ник с грустью и тоской глянул на белоснежный Мерседес, который гордо отливал боками и приковывал к себе все взгляды. Из машины внезапно вышли два кавказца. Увидев их, Ник поморщился и прибавил шаг.— Эй, джигит! — вдруг крикнул один из тех, что вышли из мерса. — Падажди!Ник оглянулся и сжал кулаки. Вера и Марина тоже. Все трое остановились. Два кавказца хлопнули дверцами и направились к ним.— Зачем спешишь, брат! — сказал все тот же хачик. — Пачему пагаворыть не хочешь?— Ник, — спросила Марина, — что им от тебя надо?Ник промолчал. Зато кавказец широко улыбнулся, показав крупные белые зубы, причмокнул толстыми масляными губами и спросил:— Николай Караваев, это ты?— Ну я, — тихо ответил Ник.— Солист Любе твой брат, да?— Нет. Он сам по себе, я сам по себе.— А я Абиддулах!— Оч-чень приятно, — пробормотал Ник.— Мине тоже. Казбека помнишь?Ник кивнул.— Он тэбе тоже помнит.— И что? — Ник опять сжал кулаки.— Он тебе падарок прислал. Вот, — посланник Казбека широким жестом показал на белый Мерседес.У всех троих вытянулись лица и пропал дар речи.— Шестисотый! — радостно объявил Абиддулах. — Нравится? Забирай! Документы все готовы. Завтра только у натариуса заверим, и катайся на здоровье.— Я не могу принять такой подарок, — сказал Ник, когда с него сошло оцепенение. — Честное слово, не могу!— Зачем так говоришь? — воскликнул Абиддулах. — Ты смелый джигит. Казбек тэбе от души дарит. Отказываться нельзя. Смертный обида. У нас на Кавказе положено. Я у тэбе осел взял, осел сдох. Я тэбе бика отдам. Понимаешь? Мы твой дэвятка портил, шестисотый мерс отдаем.— Все равно не могу, — упрямо ответил Ник.— Конечно, — поддержала его Вера. — А вдруг он у вас краденный?Абиддулах был искренне потрясен таким заявлением.— Зачем так говоришь? Какой краденный? За деньги купленный! Все бумага есть. С печать и подпись. Понимаешь!— Стоп! — скомандовала Марина.Все замолчали. Марина обвела всех взглядом.— Ник берет машину и искренне благодарит товарища Казбека за подарок, — сказала она.Ник и Вера смотрели на Марину с недоумением.— А что вы так на меня смотрите? — удивилась она. — Человек нам дарит от всего сердца. Машина нам нужна. Мы в данный момент не на государственной службе, значит взяткой это назвать тоже нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77