Думаю, его сожгли пожарные. Сам знаешь, они используют такие дома для учений. Для учений поджигают, потом гасят, потом снова поджигают и гасят и так далее, пока от дома ничего не останется. Жаль, это был очень красивый домик. Тут, наверное, будут строить новый дом.Он взглянул на часы и завел мотор.— Придется поднажать, чтобы успеть до того, как соединят с Будапештом.Дождь струился по стеклу, и Колльбергу пришлось вести машину осторожно. До кристинебергского управления они ехали молча. Вышли из автомобиля, когда было без пяти семь и уже стемнело.Телефон зазвонил в семь с точностью, казавшейся сверхъестественной. Это действительно было сверхъестественно.— Черт возьми, где там застрял Леннарт? — допытывалась жена Колльберга.Мартин Бек передал трубку и попытался не слушать ответы Колльберга в следующем диалоге:— Ну да, так я ведь уже скоро приду.— Ну да, это уже долго не продлится, я ведь тебе говорю.— Завтра? Ну, понимаешь, не сердись, но это будет трудно…Мартин Бек сбежал в туалет и не возвращался, пока не услышал, что Колльберг положил трубку.— Нам нужно завести детей, — заявил Колльберг. — Бедняжка, сидит там одна и ждет меня.После их свадьбы прошло только полгода, так что со временем это дело можно поправить.Через минуту дали Будапешт.— Не сердитесь, что вам пришлось ждать, — сказал Слука, — но в субботу трудно кого-либо найти. Вы были правы.— Относительно этого паспорта?— Да. Один бельгийский студент потерял его в гостинице «Ифьюшаг».— Когда?— Точно мы это еще не установили. Он приехал в гостиницу двадцать второго утром. Альф Матссон приехал в тот же день вечером.— В таком случае все, очевидно, сходится.— Вы думаете? Трудность состоит в том, что этот студент, его фамилия Редер, в Венгрии впервые и совсем не знает, какие здесь порядки. Утверждает, что ему это вовсе не показалось странным, он отдал паспорт и полагал, что получит его, когда будет уезжать. Поскольку он приехал сюда на три недели, он все это время даже не вспоминал о паспорте и начал разыскивать его только в понедельник, другими словами, в тот день, когда мы с вами впервые встретились. Ему понадобился паспорт для того, чтобы проставить там болгарскую визу. Впрочем, это следует лишь из его собственных слов.— Возможно, это правда.— Да, возможно. В бюро регистрации мгновенно заявили, что Редер получил свой паспорт утром на следующий день после приезда, то есть двадцать третьего, в тот день, когда Матссон переехал из «Ифьюшага» в гостиницу «Дунай» и исчез. Редер клянется, что паспорт не получал, а в бюро регистрации так же непреклонно уверяют, что положили его паспорт в ячейку для ключа в пятницу вечером и что он, следовательно, должен был получить паспорт в субботу утром, когда спустился в вестибюль.— Кто-нибудь помнит, что действительно давал ему паспорт в руки?— Нет. Персонал получает ежедневно около пятидесяти паспортов и приблизительно столько же каждый день возвращает. Кроме того, вечером паспорта раскладывает по ячейкам один человек, а утром их выдает другой.— Они видели этого Редера?— Да. Он еще живет в гостинице, и посольство хлопочет, чтобы он мог уехать домой.— А вы что на это скажете? Думаете, все сходится?— У него есть усы и борода. В остальном они, правда, не похожи, по крайней мере на фотографии. Но люди, к сожалению, вообще на себя не похожи на старых фотографиях. Этот паспорт ночью кто-то преспокойно мог украсть. Нет ничего проще. Ночной портье дежурит один, иногда ему приходится поворачиваться спиной или вообще уходить. А у паспортного контроля нет времени на изучение лиц, когда границу в обоих направлениях пересекают толпы народу. Если этот ваш соотечественник прикарманил паспорт Редера, он мог по этому паспорту спокойно уехать из Венгрии.Минуту было тихо. Потом Слука сказал:— Кто-то ведь это сделал.Мартин Бек выпрямился.— Вы в этом уверены?— Да. Мне сообщили это двадцать минут назад. Вкладыш Редера находится у нас. Паспортный контроль в Хедешхаломе получил его днем двадцать третьего июля. Его отдал пассажир скорого поезда Будапешт — Вена. А этим человеком не мог быть Редер, потому что он еще здесь.Слука снова замолчал. Потом нерешительно произнес:— Думаю, необходимо полагать, что Матссон все же из Венгрии уехал.— Нет, — сказал Мартин Бек. — Его вообще там не было. XXIV Мартин Бек плохо спал и рано проснулся. Квартира в Багармуссене выглядела печально, словно после чьей-то смерти, все так знакомые ему вещи казались несущественными и безразличными. Он принял душ, потом побрился, достал из шкафа выглаженный темный костюм и тщательно оделся. Вышел на балкон. Дождь уже закончился. Термометр показывал шестнадцать градусов. Он вернулся в квартиру, приготовил себе спартанский завтрак — чай и сухарик — потом сел и принялся ждать.Колльберг пришел в девять часов. У него в машине сидел Стенстрём. Они поехали в управление.— Ну, как твои успехи?— Так себе, — ответил Стенстрём.Он полистал блокнот.— Молин в субботу работал, это проверено. Он был в редакции с восьми часов утра. В пятницу, очевидно, отсыпался дома после пьянки. Насчет этого мы немного поспорили. Он сказал, что якобы не спал, а просто лежал. «Парень, ты не знаешь, что значит лежать, когда рядом с тобой на подушке сидит твоя собственная нечистая совесть. Это хорошо, ты просто создан быть полицейским, так как вообще не понимаешь, о чем идет речь». Это я записал дословно.— Почему у него совесть нечиста? — спросил Колльберг.— Непонятно. Мне показалось, что он сам не знает, а что делал в ночь с четверга на пятницу, якобы не помнит. Причем, якобы рад, что не помнит. Он был дерзок и надменен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57