— Неужели это в самом деле так важно? Разве Колльберг или, например, Меландер…— Нет. За это должен будешь взяться ты. Похоже на то, что кое-кто исчез. III Когда Мартин Бек открывал дверь в кабинет шефа, было без десяти час и он пробыл в отпуске ровно двадцать четыре часа.Старший криминальный комиссар Хаммар был коренастый мужчина с бычьей шеей и густыми седоватыми волосами. Он неподвижно сидел в своем вращающемся кресле, положив руки на стол, и сосредоточенно занимался тем, что — как утверждали злые языки — было его самым любимым занятием, другими словами, ничегонеделанием.— А, это ты, — кисло сказал он. — Самое время. Через полчаса тебе нужно быть в МИДе.— В министерстве иностранных дел?— Именно так. У тебя встреча вот с ним. Хаммар брезгливо держал визитную карточку за один уголок кончиками указательного и большого пальцев, словно это был лист салата с толстым червем. Мартин Бек прочел фамилию. Она абсолютно ничего ему не говорила.— Высокопоставленная особа, — произнес Хаммар, — утверждают, что он в очень близких отношениях с министром.Он помолчал и добавил:— Я о нем тоже никогда в жизни не слышал.Хаммару было пятьдесят девять лет, и в полиции он служил с 1927 года. Политиков он недолюбливал.— Ты не выглядишь таким обиженным, каким мог бы выглядеть, — сказал Хаммар.Мартин Бек с минуту поразмышлял над его словами и пришел к выводу, что слишком сбит с толку для того, чтобы разъяриться.— А в чем, собственно, дело?— Об этом мы поговорим после того, как ты вернешься от этого господина.— Ты сказал, что кто-то исчез.Хаммар с измученным выражением лица посмотрел в окно, потом пожал плечами и сказал:— Все это совершеннейшая чушь. Честно говоря, я получил приказ… приказано не давать тебе подробной информации, пока ты не побываешь в министерстве иностранных дел.— Так, значит, мы теперь выполняем их приказы тоже?— Существует, как известно, целый ряд министерств… — задумчиво произнес Хаммар.На минутку его взгляд затерялся в летней зелени. Потом он продолжил:— С той поры, когда я начинал, у нас было множество министров внутренних дел и министров социальных проблем. Бульшая часть из них знала о полиции столько же, сколько мне известно о колорадском жуке. Другими словами, только то, что она существует. Ну, до свидания, — ни с того, ни с сего попрощался он.До свидания, — сказал Мартин Бек.Когда он уже был в дверях, Хаммар словно очнулся и сказал:— Мартин.— Да.— Одну вещь я все же должен тебе сказать. Можешь не браться за это дело, если не захочешь.
Мужчина, который был близок к министру, оказался высоким, угловатым и рыжим. Он посмотрел на Мартина Бека водянистыми глазами, потом вскочил и, вытянув вперед правую руку, и церемонно вышел из-за стола.— Рад, — заявил он, — рад, что вы нашли время.Они долго и от души трясли друг другу руки. Мартин Бек ничего не говорил.Государственный деятель вернулся к своему вращающемуся креслу, схватил погасшую трубку и впился в мундштук большими желтыми лошадиными зубами. Потом упал в кресло, откинулся в нем, прикрыл пальцем чубук трубки, чиркнул спичкой и холодным испытующим взглядом посмотрел на посетителя сквозь клуб дыма.— Будем на «ты», а? — наконец объявил он. — Важный разговор я всегда начинаю с этого первого шага. Он способствует прямоте и откровенности. Потом все идет намного лучше. Меня зовут Мартин.— Меня тоже, — тихо сказал Мартин Бек и добавил: — К сожалению. Если только это не усложнит нам жизнь.Государственный деятель оцепенел. Он строго посмотрел на Мартина Бека, словно подозревал, что тот над ним насмехается. Потом расхохотался.— Да, конечно. Это шутка. Ха-ха-ха!Он осекся и бросился к телефону. Нервно нажимал на кнопки и бормотал:— Да, да, ужасно смешная шутка.В его голосе не было ни искорки веселья.— Принесите мне документы по делу Альфа Матссона, — прорычал он в трубку.Вошла дама среднего возраста с папкой в руке. Она подошла к нему и положила папку на стол перед ним. Он не удостоил ее ни единым взглядом. Когда дама закрыла за собой дверь, он устремил на Мартина Бека холодные, лишенные всякой индивидуальности рыбьи глаза и одновременно медленно открыл папку. В ней был всего один лист бумаги, исчерченный какими-то карандашными пометками.— Речь идет об очень деликатном и чертовски неприятном деле, — наконец сказал он.— Ага, — произнес Мартин Бек. — Каком?— Вы знаете Альфа Матссона?Мартин Бек покачал головой.— Нет? А ведь он довольно известен. Журналист. Главным образом пишет в еженедельниках. А также для телевидения. И для кино. Талантливый автор. Прошу.Он выдвинул ящик и принялся копаться в нем, потом обшарил другой ящик, а затем поднял бумагу, покрывавшую столешницу, и нашел то, что искал.— Не выношу беспорядка, — заявил он и бросил злой взгляд в сторону двери.Мартин Бек изучал найденный предмет, который, как выяснилось, оказался красиво заполненным формуляром с некоторыми данными о человеке по имени Альф Матссон. Он действительно был журналистом, работающим в крупном еженедельнике, одном из тех, которые сам Мартин Бек никогда не читал, но которые с тихим отвращением и чувством несправедливости видел в руках у своих детей. Кроме того, он узнал, что Альф Сикстен Матссон родился в Гётеборге в 1934 году. На формуляре была обычная фотография для паспорта.Мартин Бек наклонил голову набок и смотрел на молодого мужчину с усами, короткой ухоженной темной бородкой и круглыми очками в металлической оправе. Лицо настолько было лишено всякого выражения, что казалось, будто оно принадлежит роботу, а фотографию, очевидно, сделали в каком-то автомате. Мартин Бек отложил картотечный формуляр в сторону и вопросительно посмотрел на рыжего мужчину перед собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57