Он устремил умоляющий взгляд на Мартина Бека и сказал:— Но ведь это несправедливо.Минуту было тихо. Это не нравилось Тетцу Радебергеру. Он вертелся, поворачивался в разные стороны и нервно заламывал пальцы.— Мы никого не убили, — сказал он. — Мы совсем не такие.— Ночью вы пытались убить меня.— Это было совсем другое.Он сказал это так тихо, что его едва было слышно.— Как вас понимать?— Это была наша единственная надежда.— На что? На виселицу? Или на пожизненное заключение?Немец затравленно посмотрел на него.— Оно так или иначе, очевидно, ждет вас, — спокойно сказал Мартин Бек. — Вы уже когда-нибудь сидели?— Да. Дома.— Ну, так что же вы имели в виду, когда сказали, что это была ваша единственная надежда — убить меня?— Неужели вы не понимаете? Когда вы пришли в Пансионат в Уйпеште и у вас оказался паспорт Матссона, мы вначале подумали, что он не смог приехать сам и прислал вас вместо себя. Но вы ничего не сказали и, кроме того, вы человек другого типа. Поэтому мы решили, что Матссон в тюрьме и все разболтал. Мы ведь не знали, кто вы такой. Мы находились здесь почти три недели, мы были вынуждены держать здесь целый склад и начали нервничать. А через три недели нужно обращаться с просьбой о продлении визы. Поэтому, когда вы ушли, Тео отправился вслед за вами и…— Ну, продолжайте.— А я разобрал автомобиль и спрятал в нем товар. Тео не удалось выяснить, кто вы такой, и мы решили, что это должна установить Ари. На следующий день Тео следил за вами, когда вы отправились в купальню. Оттуда он позвонил Ари, чтобы она подождала вас там и завязала разговор. Тео видел, как вы там купались с этим субъектом. Когда он ушел, Тео проследил за ним и увидел, как он входит в управление полиции. Все было ясно. Мы ждали весь день и весь вечер, но ничего не происходило. Мы пришли к выводу, что вы еще ни о чем не сообщили, иначе за нами давно бы уже пришла полиция. Поздно ночью вернулась Ари.— Что же она выяснила?— Не знаю, но что-то ей не понравилось. Она лишь сказала: «Это свинья, позаботьтесь, чтобы он как можно скорее исчез». У нее был какой-то затравленный вид. Она сразу же ушла к себе в комнату и хлопнула дверью.— А дальше?— На следующий день мы подкарауливали вас с самого утра. Мы должны были заставить вас замолчать до того, как вы пойдете в полицию. Однако удобный случай нам не представлялся и мы уже почти отказались от своего замысла, но тут вы наконец вышли поздно вечером. Тео шел за вами по мосту, а я проехал на автомобиле по другому мосту, по Цепному. Потом мы поменялись местами. Тео боялся. А я сильнее, поддерживаю форму.Он помолчал и через минуту сказал, словно оправдывался:— Понимаете, мы ведь не знали, что вы из полиции.Мартин Бек не ответил.— Вы из полиции?— Да. А теперь вернемся к Альфу Матссону. Вы сказали, что познакомились с ним через фрейлейн Бок. Вы давно ее знаете?— Некоторое время. Ари ездила в Швецию на какие-то соревнования по плаванию и там с ним познакомилась. Потом ее уже не допускали к соревнованиям, но он пришел к ней, когда был здесь.— Матссон и фрейлейн Бок хорошие друзья?— Да.— Они поддерживают интимную связь?— Вы имеете в виду, спят ли они друг с другом? Думаю, да.— А вы тоже спите с фрейлейн Бок?— Да. Когда у меня есть желание. Тео тоже. Ари хорошая.— Хорошая?— Ну, она делает все, что мы скажем. Достаточно лишь иногда с ней переспать. Я уже не занимаюсь этим часто. Заниматься этим часто вредно для здоровья. Но Тео регулярно спит с ней. Он всегда после этого такой измученный, что вообще ни на что не способен.— Вы никогда не ссорились с Матссоном?— Из-за Ари? Из-за нее не стоит ни с кем ссориться.— А по другим причинам?— Если говорить о бизнесе, то нет. Тут на него можно было положиться.— А еще из-за чего-нибудь?— Ну, однажды у меня с ним возникли затруднения, Пришлось врезать ему разок. Естественно, он был пьян. Ари потом позаботилась о нем, она успокоила его. Это было уже давно.— Как вы думаете, где сейчас Матссон?Радебергер бессильно покачал головой.— Не знаю. Наверное, где-то здесь.— Он встречался здесь с кем-нибудь еще?— Он всегда приезжал, получал товар и расплачивался. А потом писал какой-нибудь репортаж в журнал, чтобы иметь железное алиби. Ну, а дня через три-четыре уезжал домой.Мартин Бек молча смотрел на мужчину, который пытался его убить.— Думаю, этого достаточно, — сказал он и выключил магнитофон.У немца, очевидно, на сердце было что-то еще.— Послушайте, это… вчера. Вы можете меня простить?— Нет. Не могу. До свидания.Он кивнул конвоиру, тот встал, взял арестованного за локоть и повел к двери. Мартин Бек задумчиво глядел вслед белокурому тевтонцу, а потом сказал:— Момент, герр Радебергер. Речь сейчас идет не обо мне лично. Вчера вы пытались убить человека, чтобы спасти собственную шкуру. Вы запланировали убийство с большим умением и не ваша вина, что у вас ничего не вышло. Это было не просто правонарушение, а еще и преступление, направленное против определенных жизненных правил и важных жизненных принципов. Вот почему это нельзя простить. Вот что я хотел вам сказать. Подумайте об этом.Мартин Бек перемотал магнитофонную ленту, снял катушку, вложил ее в коробку и пошел к Слуке.— Наверное, вы правы. Возможно, они в самом деле не убивали его.— А я что вам говорил? — сказал Слука. — Думаю, дело было не так. Теперь мы разыскиваем его всеми средствами, имеющимися в нашем распоряжении.— Мы тоже.— Ваше задание теперь уже официальное?— Насколько мне известно, нет.Слука почесал в затылке.— Странно, — пробормотал он.— Что?— То, что мы не можем его найти.Через полчаса Мартин Бек уже был в гостинице. Время было ужинать. Над Дунаем опускались сумерки;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57