— Здесь, в Будапеште, В «Ифьюшаге», это такая молодежная гостиница.— Как вы с ним познакомились?— Через Ари Бок. Она там подрабатывала. Это было давно, еще до ее переезда в Уйпешт.— Что происходило дальше?— Ничего особенного. Тео и я тогда только что вернулись из Турции. Мы ездили туда с туристическими группами, а также на приморские курорты в Румынию и Болгарию. Из Стамбула мы везли с собой партию курева.— Тогда вы уже начали заниматься контрабандой наркотика?— Понемножку. Так сказать, для собственных нужд. Однако слишком часто мы не употребляли. А теперь и вовсе бросили.Он помолчал и потом добавил:— Ведь это вредно для здоровья.— Зачем же вы его привозили?— Ну, для девушек и так далее. На девушек это хорошо действует. Они после этого… становятся любезнее.— А как с этим был связан Матссон?— Мы предложили ему курево. Однако он не проявил интереса, его скорее привлекала выпивка.Он снова замолчал на несколько секунд. Потом наивно сказал:— Это все-таки вредно для здоровья.— В тот раз вы продали Матссону хотя бы немного наркотика?— Ну, немножко мы ему дали. У нас тогда было мало товара. Он заинтересовался только тогда, когда мы сказали ему, что в Турции это легко можно достать.— Вы уже планировали тогда заняться контрабандой по-крупному?— Мы говорили об этом. Трудности состояли в том, как доставить товар туда, где его можно выгодно продать.— Где же, например?— В Скандинавии, в Голландии, дома в Германии. Там таможенники осматривают очень внимательно, особенно, когда видят, что вы возвращаетесь из Турции. То же самое, если человек едет из Испании или Северной Африки.— Матссон сказал вам, что он будет продавать наркотик?— Да, он сказал, что когда человек приезжает из Восточной Европы, таможенники не проявляют к нему интереса и не суют свой нос к нему в багаж, особенно, если он летит самолетом. Возить товар из Турции, например, сюда не составляло никакого труда. К тому же мы ведь были экскурсоводами. Однако потом все шло не так гладко и стало очень рискованным делом. А здесь товар продавать нельзя. Нас сразу бы арестовали, и, кроме того, здесь это невыгодно.Он минуту поразмышлял.— Мы не хотели попасть на нары, — добавил он.— Это я понимаю. Значит, вы договорились с Матссоном?— Да. Ему пришла в голову хорошая идея, что мы будем встречаться в разных городах, так, чтобы было удобно мне и Тео. Когда нужно было встретиться, мы всегда сообщали ему, и он приезжал туда делать репортаж. Это был хороший предлог, потому что он выглядел абсолютно невинно.— Как он расплачивался с вами?— Долларами, причем наличными. Это был превосходный план, и тем же летом мы все организовали. Мы нашли и других продавцов, одного голландца, с которым познакомились в Праге, и…Это совпадало с данными Слуки. Мартин Бек перебил Радебергера:— Где вы встретились с Матссоном второй раз?— В Констанце, в Румынии, это было спустя три недели. Все шло как по маслу.— А фрейлейн Бок тоже была с вами?— Ари? Нет, зачем нам нужно было таскать с собой еще и ее?— Но она знала, чем вы занимаетесь?— Да, по крайней мере, отчасти.— Сколько всего раз вы встречались с Матссоном?— Ну, раз десять-пятнадцать. Все срабатывало отлично. Он расплачивался каждый раз, когда мы требовали, и наверняка сам на этом тоже прилично зарабатывал.— Сколько, по вашей оценке?— Не знаю, но денег у него всегда хватало.— Где он сейчас?— Этого я не знаю.— В самом деле?— Серьезно, не знаю. Мы с ним встретились здесь в мае, когда Ари переехала в Уйпешт. Он жил в той молодежной гостинице. Тогда он получил последнюю партию товара. Сказал, что у него огромный сбыт, и мы договорились встретиться здесь снова двадцать третьего июля.— И что же дальше?— Мы приехали двадцать первого, во вторник. Однако он не появился.— Он был здесь, в Будапеште, приехал двадцать второго вечером. Двадцать третьего утром ушел из гостиницы. Где вы должны были встретиться?— В Уйпеште. У Ари.— Так, значит, он приехал туда двадцать третьего утром?— Да я же вам говорю, что нет! Он вообще не появился. Мы его ждали, но он не пришел. Потом мы позвонили в гостиницу, но там его тоже не было.— Кто именно звонил?— Я, Тео и Ари. По очереди.— Вы звонили из Уйпешта?— Нет, из разных мест. Говорю вам, он вообще не появился. Мы торчали там и ждали его.— Значит, вы утверждаете, что не встречались с ним, когда он был в Будапеште последний раз.— Да.— Предположим, я вам верю. Вы не встретились с Матссоном. Но это не означает, что с ним не могли встретиться Фрёбе или фрейлейн Бок. Верно?— Нет, я знаю, что они его не видели.— Откуда вам это известно?Видно было, что Радебергер начинает приходить в отчаяние. Он сильно потел. В кабинете было жарко.— Послушайте, — сказал он, — я не знаю, что об этом думаете вы, но тот, другой, кто меня допрашивал, очевидно, полагает, что мы убрали Матссона. Но вы сами подумайте, зачем нам нужно было это делать? Ведь мы с его помощью зарабатывали деньги, причем большие деньги.— Вы давали деньги также фрейлейн Бок?— Конечно. Она помогала нам и получала свою долю. Достаточно для того, чтобы она могла не работать.Мартин Бек внимательно смотрел на него. Наконец спросил:— Вы убили его?— Нет, ведь я же вам говорю! Неужели вы думаете, что мы хотели остаться торчать здесь с целым складом товара, если бы убрали его?Он весь напрягся, голос у него начал срываться.— Вы недолюбливали Альфа Матссона?У него забегали глаза.— Вы должны отвечать, когда я вас о чем-то спрашиваю, — с серьезным видом сказал Мартин Бек.— Да, конечно.— По-моему, фрейлейн Бок на допросе заявила, что и вы, и Фрёбе недолюбливали Матссона.— Он становился неприятным, когда напивался… Он… он презирал нас за то, что мы немцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57