Врач обнаружил повреждение лобковой кости, как от очень сильного удара.
Некоторый интерес представляло состояние одежды.
Пальто и блузка лежали рядом с телом. Юбка и белье разорваны, нижняя часть тела обнажена, бюстгальтер разорван.
Мартин Бек остался в Андерслёве, хотя допросы производились в Треллеборге.
Он размышлял над заключениями экспертов. Разумеется, их можно было толковать по-разному. Но одно обстоятельство представлялось очевидным.
Пальто и блузка целы. Значит, она сняла их сама. Из чего можно заключить – она добровольно поехала к месту своей предстоящей гибели.
Где именно состоялось убийство, установить не удалось. Очевидно, поблизости от ямы с водой, но это была лишь догадка. В сумочке ничего необычного.
Все указывало на то, что сразу после посещения почты она вместе с кем-то приехала в глухой уголок и была там убита.
И ничто не говорило в пользу Фольке Бенгтссона.
Примерно так же умерла Розеанна Макгроу больше девяти лет назад.
А Бенгтссон продолжал запираться, на вопросы отвечал вяло, не проявляя ни малейшей готовности помогать следствию.
Еще немного, и расследование зайдет в тупик.
Улики были невеские, но общественное мнение против Бенгтссона, так что скорее всего он будет осужден.
Мартин Бек был недоволен собой. Что-то тут не так. Что именно?
Может быть, все дело в Бертиле Морде?
Мартин Бек частенько вспоминал о нем и о его записной книжке. В самом деле, отличная книжка. Все ли он в ней записывал? Например, смерть бразильского смазчика в Тринидаде-Тобаго?
Мартин Бек чувствовал сильное желание поговорить с Мордом еще раз. По меньшей мере.
Еще он вспоминал банальное содержимое сумочки Сигбрит Морд, подумал о календарике в записной книжке и о записках, которые нашел в её доме. И среди её ключей оказался такой, который не подходил ни к одному из замков в доме.
Похоже, Морд далеко не все рассказал. Мартин Бек решил съездить в Мальмё и попытаться застать его трезвым.
У Бертиля Морда все было, как в прошлый раз. Тот же запах перегара и грязного постельного белья. Тот же полумрак в запущенной лачуге. Морд был даже одет так же: майка и старые форменные брюки.
Единственное, что прибавилось, – старый керосиновый обогреватель, который нещадно коптил, усугубляя впечатление запущенности и грязи.
Правда, Морд был трезв.
– Доброе утро, капитан Морд, – вежливо поздоровался Мартин Бек.
– Доброе утро.
Белки его глаз, обращенных на посетителя, отливали нездоровой желтизной. Взгляд вызывающ и злобен.
– Что надо?
– Поговорить с вами.
– У меня нет никакого желания разговаривать.
Мартин Бек не торопился. Он сел на стул, ожидая услышать какую-нибудь грубость, но Морд только тяжело вздохнул и тоже сел.
– Выпьете?
Мартин Бек покачал головой. Как и в прошлый раз, на столе стояла контрабандная русская водка. Правда, всего одна бутылка, да и то неоткупоренная.
– Не хотите, значит?
– Полагаю, вам известно, что мы нашли вашу бывшую жену?
– Да, – ответил Морд. – Известие дошло до меня.
Привычной рукой он сорвал с бутылки колпачок и швырнул его на пол.
Налил полстакана и долго разглядывал, словно живое существо или язык пламени.
– Самое удивительное, что я пью-то через силу. – Он сделал маленький глоток. – К тому же боли зверские. Черт, нельзя уже без боли упиться до смерти. Знать, такова доля алкоголика.
– Вы переживаете?
– Что?
– Переживаете? Горюете? Морд медленно покачал головой.
– Нет, – произнес он наконец. – Разве можно горевать по тому, что давным-давно потерял. Вот только...
– Что?
– Странно как-то, что её больше нет на свете. Вот уж никогда не думал, что Сигбрит раньше меня отдаст концы. – Он угрюмо посмотрел на Мартина Бека. – Еще не один год протяну. Не один... А сколько – черт знает. Протяну еще в этом аду.
Он яростно опустошил стакан.
– Шведское государство для народа... Аж за границей звон идет. А вернешься домой, поглядишь на все эти дерьмовые порядки... И как только они ухитряются своей пропагандой всем голову морочить. – Он снова наполнил стакан.
Мартин Бек не знал, как поступить. Ему нужен хотя бы относительно трезвый Морд. Но и не слишком злой.
– Пили бы поменьше, – осторожно заметил он.
– Что? – Морд явно опешил. – Что вы себе позволяете, черт бы вас побрал! В моем собственном доме!
– Я сказал, чтобы вы поменьше пили. Добрый совет, от чистого сердца. Кроме того, мне надо с вами поговорить и услышать от вас толковые ответы.
– Толковые ответы? Откуда взяться толку, когда в дерьме сидишь? Бывало, напьюсь – сразу веселее на душе. Раньше. В этом вся суть. Раньше так бывало! Лихо! Да только не здесь, в других местах.
– Например, в Тринидаде-Тобаго?
Морд совершенно спокойно воспринял реплику Мартина Бека.
– Вот как. Докопались. Чисто сработано. Никогда бы не подумал, что у вас на это хватит ума.
– Стараемся, докапываемся до правды, – сказал Мартин Бек. – Чаще всего успешно.
– А посмотреть на легавых на улицах города – никогда бы этого не подумал. Сколько раз я себя спрашивал, зачем нам легавые – живые люди. В Копенгагене в увеселительном парке есть механический мужик, брось монету – он выхватит пистолет и стреляет. Добавь еще пару колесиков, будет и другую лапу поднимать и бить тебя дубинкой. А в башку ему магнитофон, чтоб спрашивать вас: "Ну как?"
Мартин Бек рассмеялся, представив себе, как начальник ЦПУ воспринял бы предложение Бертиля Морда о реорганизации шведской полиции.
Правда, вслух он об этом не сказал.
– Мне тогда повезло, – продолжал Морд. – Штраф четыре фунта за убийство гада. В каком-нибудь другом месте меня могли повесить.
– Возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49