Следующей их задачей было поместить эти заряды в намеченных точках, по возможности перед самым приездом высокого гостя.
Задолго до того, как данные о предстоящем визите просочились в печать, Гейдт располагал всеми деталями программы, а также основными положениями плана охранных мероприятий. Поставщиком и на сей раз выступил двойной агент из таинственного маленького учреждения в Эстермальме.
Радиоэксперт несколько запоздал. Один датский рыбак доставил его за хорошую плату из Гиллелейе в район Турекова; при этом он, хотя об этом никто из них, естественно, не подозревал, проследовал прямо под носом у начальника ЦПУ, который в это самое время в уединении размышлял о своей ответственности.
Звали радиоэксперта Леваллуа, он был гораздо более общительным компаньоном, чем японцы с их пристрастием к бамбуковым почкам и прочей диковинной зелени, не говоря уже о непонятной игре с маленькими костяшками.
Правда, Леваллуа привез наряду с необходимым снаряжением одну не совсем приятную новость. Слабое место БРЕН составляла недостаточно хорошо налаженная связь, иначе Гейдт был бы извещен гораздо раньше. Где-то возникла утечка, которая позволила еще где-то составить из разных данных довольно интересную картину.
Гейдта видели во время вылазки в Индии; на него обратили также внимание, когда он после взрыва покидал латиноамериканскую страну. С тех самых пор полиция настойчиво стремилась установить его личность, передавая через Интерпол в Париже имеющиеся скудные сведения всем государствам с более или менее эффективной полицейской организацией и службой безопасности.
Утечку следовало искать не в БРЕН, а в какой-нибудь из стран, где Гейдт выступал наемником в герилье. Как бы то ни было, в конце концов удалось привязать его подлинное имя к данным о внешности. Полиция в Солсбери по-прежнему утверждала, что ничего о нем не знает – вероятно, так оно и было, – зато власти в Претории, не подозревая о его деятельности, сообщили, что он южноафриканский гражданин, зовут его Рейнхард Гейдт, у себя на родине к ответственности не привлекался и, насколько известно, никогда не занимался преступной деятельностью.
Все это было бы не так уж страшно, однако вскоре после этого ФРЕЛИМО в Мозамбике представило фотоснимок достаточно хорошего качества, чтобы Интерпол смог размножить и разослать его.
Это еще не означало официального розыска. В сопроводительной записке говорилось только, что полиция латиноамериканского государства хотела бы с ним связаться и просит сообщить, где он теперь находится.
Рейнхард Гейдт мысленно выругался, вспомнив, как его сфотографировали. Это произошло два года назад: типичный несчастный случай. Во время вылазки к северу от Лоренсу-Маркиша его группа была рассеяна, и сам он вместе с несколькими другими наемниками попал в плен к ФРЕЛИМО. Правда, их освободили уже через несколько часов, но за это время кто-то успел сфотографировать пленных. Видно, с этого снимка и увеличили его портрет, разосланный Интерполом, и можно было не сомневаться, что шведская полиция тоже получила экземпляр. Гейдт не допускал, чтобы это могло помешать задуманной акции, вот только вряд ли удастся покинуть страну так же незаметно, как он проник в нее.
Одно было ясно. В немногие оставшиеся дни его свобода передвижения будет сильно ограничена. Даже выйти на улицу рискованно. До сих пор он безбоязненно бродил по Стокгольму, теперь придется прекратить прогулки. И если все же понадобится выйти, то непременно с оружием.
Быть опознанным и арестованным в Швеции – слишком позорный конец столь многообещающей карьеры, пусть даже этот арест не спасет жизнь знаменитого американца, поскольку операция надежно продублирована.
Первым делом Гейдт избавился от зеленого "опеля". Поручил Леваллуа перегнать "опель" в Гётеборг, оставить там и вполне легально купить подержанный "фольксваген".
Квартира, которая находилась на улице Капелльгатан, была маловата для двоих, тем более что в комнатах надо было разместить два цветных телевизора, три радиоаппарата и техническое снаряжение француза. Комнату побольше они отвели под оперативный центр, а во второй спали.
Леваллуа был совсем молод, от силы двадцать два года, и во внешности его не было ничего сугубо французского. Румяное лицо, светлые кудри. Щуплый на вид, он, как и все проходившие обучение в лагерях БРЕН, в совершенстве владел искусством обороняться и убивать не только любым оружием, но и голыми руками.
В Швеции помехой ему было незнание языка, и в понедельник восемнадцатого ноября Гейдту пришлось сесть в машину и в последний раз перед акцией выехать в город. Леваллуа был человек предусмотрительный, он предпочитал перестраховаться и потребовал запасных источников питания на случай, если в разгар торжественной церемонии вдруг в сети пропадет ток.
Рейнхард Гейдт надел свою самую просторную куртку, и те немногие, которые его видели, могли оценить привлекательную внешность высокого, плечистого блондина нордического типа с голубыми глазами и красивым загаром. Никто не подозревал, что под курткой у него скрывается грозное оружие – армейский кольт "357 магнум", а к поясу подвешены три ручные гранаты. Две гранаты были американские, начиненные зазубренными стрелами в пластиковой оболочке. Эта конструкция, разработанная во время войны во Вьетнаме, обладала страшными свойствами, так как пластиковая оболочка не позволяла обнаружить стрелы рентгеном. Третья граната была изготовлена в собственной мастерской БРЕН. Снабженная запалом мгновенного действия, она предназначалась для него самого, если он окажется в безнадежной ситуации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115