– Итак, на мне. На совещании, которое начнется через два часа, непременно должны присутствовать Мёллер, полицеймейстер, начальник отдела охраны общественного порядка и вы двое.
Он повел рукой в сторону Мальма и Гюнвальда Ларссона.
– Но возникает еще один вопрос. Раз уж мы немедленно приступаем к концентрации названных сил, чтобы затем по ходу дела налаживать психологическую оборону и все такое прочее, надо с самого начала утвердить руководителя оперативного центра. Опытного работника и толкового организатора. Который сумеет координировать все силы, выделенные для охраны. Наряду с этими качествами он должен быть знающим криминалистом и хорошим психологом. Кто бы это мог быть?
Начальник ЦПУ посмотрел на Гюнвальда Ларссона, и тот молча кивнул, словно ответ напрашивался сам собой.
Стиг Мальм невольно приосанился. Он тоже считал, что ответ напрашивается сам собой. Кто же, кроме него, обладает необходимыми данными для выполнения столь трудной задачи? Правда, он уже руководил одной операцией, которая завершилась не совсем удачно, но это следовало всецело отнести за счет невезения и случайностей.
– Бек, – сказал Гюнвальд Ларссон.
– Вот именно, – подтвердил начальник ЦПУ. – Мартин Бек. Самый подходящий человек.
Особенно на случай провала, подумал он. И продолжал вслух:
– Но главная ответственность все равно лежит на мне. Неплохо звучит. Он попытался придумать еще более совершенную формулировку.
Например: "В конечном итоге ответственность покоится на моих плечах".
– Ну чего же ты ждешь, почему не звонишь?
Начальник ЦПУ вопросительно посмотрел на Мальма, тот собрался с духом и произнес:
– Бек сейчас занят. Он же подчинен мне, его группа входит в мой сектор.
– Вот как, группа расследования убийств возится с каким-то делом, – заметил начальник ЦПУ. – Ничего, найдет время. К тому же группе недолго еще осталось возиться.
Под группу расследования убийств подкапывались давно. Началом конца, очевидно, должен был стать намеченный на год тысяча девятьсот семьдесят пятый переезд с Вестберга-алле в огромный полицейский штаб на острове Кунгсхольм в центре Стокгольма. До группы добирались по разным причинам. Отчасти из-за растущего стремления к централизации и военизации, но больше всего из-за острой зависти, терзающей большинство шведских правительственных учреждений. Группа расследования убийств слишком уж преуспевала, за ней почти не числилось нераскрытых дел. Полицию, особенно в крупных городах, привыкли рассматривать как подчиненное тупому и беспардонному руководству сборище взяточников, или безмозглых драчунов, или хулиганов в форме, однако на эту группу никто не жаловался. Большинство ее сотрудников пользовались широкой известностью и даже популярностью. Слова "группа расследования убийств выезжает" много лет служили гарантией надежности. И вполне обоснованно. Группа состояла из квалифицированных работников, которые почти всегда справлялись со своими задачами; утвердилось мнение, что они вообще не прибегают к жестоким методам.
Оба обобщения страдали изъянами. Конечно, в полиции больших городов хватало хулиганов в форме, и нередко ими руководили взяточники и садисты. Однако немало насчитывалось и порядочных людей, которые честно трудились на своем нелегком поприще. Выискать пороки у группы расследования убийств было довольно сложно, но ведь случалось же, что Мартин Бек спешил избавиться от того или иного сотрудника, которого переводили в какое-нибудь из городских управлений, остро нуждающихся в людях.
– У меня одиннадцать дел, – сообщил Гюнвальд Ларссон.
– Но ты не подчинен моему сектору, – возразил Стиг Мальм.
– Нет, благодарение отцу небесному. Или кому там еще.
Стиг Мальм быстро связался со всеми, даже с начальником охраны общественного порядка, у которого был острый тонзиллит и температура сорок, так что он с трудом мог говорить и оказался, так сказать, временно негодным к строевой службе. Впрочем, это не играло большой роли. За него вполне мог говорить полицеймейстер Стокгольма.
Выйдя из святая святых, Стиг Мальм и Гюнвальд Ларссон обменялись несколькими репликами.
– А ты меня сегодня выручил, – сказал Мальм. – Только~
– Что – только?
– Почему ты это сделал?
– Пожалел тебя.
– Но ведь ты меня недолюбливаешь, разве нет?
– Я считаю тебя последним ослом, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Но ведь и осла можно пожалеть, разве нет?
– Наверно.
– А вообще у меня есть для тебя совет.
– Какой?
– Играй на его чувстве юмора.
– Кстати, – в голосе Мальма зазвучало любопытство. – Какие они, тамошние бордели?
– В красную и белую полоску. И такие же презервативы на тумбочках у шлюх. Через полчаса полоски переходят на тебя. Получается вроде "раковой шейки".
– А когда же они сходят? Полоски те?
– Никогда. Потому, наверно, там никто и не посещает дома терпимости.
Они разошлись по своим делам. Стиг Мальм задумчиво качал головой.
– Баран, – сказал про себя Гюнвальд Ларссон. – И я хорош: к сорока девяти годам лучшей службы себе не нашел.
* * *
Все явились в назначенный час, кроме Мёллера. Стиг Мальм и Гюнвальд Ларссон поздоровались друг с другом и с начальником ЦПУ без особенного пыла; правда, они уже виделись в этот с точки зрения погоды довольно безрадостный июльский день. Мартин Бек был в джинсовой куртке и мятых брюках; полицеймейстер, как и следовало ожидать, щеголял в белом шелковом галстуке. Можно было подумать, что он ярый роялист и носит парадный галстук с прошлой осени, когда хоронили короля Густава VI Адольфа.
Все расселись по местам за столом совещаний, только Мёллер отсутствовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115