– Я тоже.
– И к какому выводу ты пришел?
– Давай-ка спросим Меландера, – сказал Мартин Бек. Они прошли в соседний кабинет, где Фредрик Меландер раскуривал свою непокорную трубку.
– Ты тоже полночи не спал и глядел на карту? – спросил Гюнвальд Ларссон.
Глупый вопрос, ведь всем было известно, что Меландер по ночам не бодрствует. Ночью он занят более важным делом, а именно спит.
– Нет, – ответил Меландер. – Чего не было, того не было. А вот утром поглядел, пока Сага готовила завтрак. И потом тоже.
– Твое мнение?
– Осло, Хельсингборг или Мальме.
– Гм-м-м, – промычал Гюнвальд Ларссон.
Они предоставили Меландеру возиться с трубкой и вернулись в кабинет, который все еще временно занимал Мартин Бек.
– Совпадает с твоими выводами?
– Точь-в-точь, – сказал Гюнвальд Ларссон. – А с твоими?
– Да. Я рассудил точно так же.
Они помолчали. Мартин Бек стоял на любимом месте у картотечного шкафа, потирая переносицу большим и указательным пальцами правой руки. Гюнвальд Ларссон подошел к окну.
Мартин Бек чихнул.
– Будь здоров, – сказал Гюнвальд Ларссон.
– Спасибо. Думаешь, Гейдт еще здесь?
– Уверен.
– Уверен? Не слишком ли сильно сказано.
– Возможно, – ответил Гюнвальд Ларссон. – И все-таки я уверен. Он где-то здесь, а мы не можем его найти. Даже машину его окаянную. А ты сам как считаешь?
Мартин Бек надолго задумался.
– Мне тоже кажется, что он здесь, – произнес он наконец. – Но я не уверен.
Он покачал головой.
Гюнвальд Ларссон ничего не сказал, только мрачно уставился на почти готовое исполинское здание за окном. Мартин Бек продолжал:
– Тебе ведь позарез хочется повидать Рейнхарда Гейдта? Гюнвальд Ларссон посмотрел на него:
– А ты откуда знаешь?
– Сколько лет мы знакомы?
– Лет десять, двенадцать. Может, чуть больше.
– Вот именно. Вот тебе и ответ.
Снова воцарилось долгое молчание.
– Ты часто думаешь о Гейдте, – сказал Мартин Бек.
– Все время. Когда не сплю.
– Но ты не можешь быть одновременно в трех местах.
– Пожалуй.
– По справедливости, тебе выбирать. В какое место больше веришь?
– Осло, – ответил Гюнвальд Ларссон. – Есть один подозрительный заказ на вечер двадцать второго, копенгагенский пароход.
– Что за пароход?
– "Король Улав Пятый". Забронирована каюта-люкс.
– Неплохо. Кто забронировал?
– Некий Роджер Блэкмен, англичанин.
– Норвегия круглый год кишит английскими туристами.
– Верно, но они редко используют этот путь. К тому же Блэкмена не удалось обнаружить. Норвежская полиция искала.
– Значит, выбираешь норвежскую границу?
– Ага. А ты?
Мартин Бек подумал. Сказал:
– Беру с собой Бенни и еду в Мальме.
– Скакке? Почему не Эйнара?
– Ты недооцениваешь Бенни. К тому же он знает Мальме. И там есть еще толковые люди.
– В самом деле?
– Пер Монссон, например.
Гюнвальд Ларссон хмыкнул. Он часто хмыкал, когда не хотел сказать ни "да" ни "нет".
– Стало быть, Эйнар с Меландером отправятся в Хельсингборг, – заключил он. – Паршивое место.
– Вот именно, – согласился Мартин Бек. – Им потребуется солидная помощь. Надо позаботиться об этом. Возьмешь с собой Стрёмгрена?
Гюнвальд Ларссон ответил, упрямо глядя в окно:
– Я с ним рядом оправляться не сяду. Хотя бы мы очутились на необитаемом острове. Я и ему сказал об этом.
– Не удивительно, что ты так популярен.
– Да уж.
Мартин Бек посмотрел на Гюнвальда Ларссона и подумал, что пять лет понадобилось, чтобы приучиться выносить его, и столько же, чтобы кое-как понимать.
Еще через пять лет они, возможно, проникнутся симпатией друг к другу.
– Какие дни считаем критическими?
– С двадцатого по двадцать третье включительно, – ответил Гюнвальд Ларссон.
– То есть пятница, суббота, воскресенье и понедельник?
– Предположительно.
– А почему не сочельник?
– Ну считай и сочельник тоже.
– Лучше накинуть денек-другой, – сказал Мартин Бек. – Повышенная готовность~
– Уже объявлена.
– Повышенная готовность плюс наша пятерка с завтрашнего вечера, – закончил Мартин Бек. – И до конца рождественских праздников, если раньше ничего не произойдет.
– Он отчалит в воскресенье, – сказал Гюнвальд Ларссон.
– Ты так думаешь. А как думает Гейдт?
Гюнвальд Ларссон положил свои волосатые ручищи на подоконник, созерцая серую муть.
– Не могу объяснить почему, но мне кажется, что я знаю этого чертова Гейдта. Знаю, как он рассуждает.
– Ишь ты.
Слова Гюнвальда Ларссона явно не произвели большого впечатления на Мартина Бека.
– Представляю себе, как Меландер обрадуется, – продолжал он. – Стоять и мерзнуть на пристани в Хельсингборге. В сочельник.
Фредрик Меландер по собственному желанию перевелся из группы расследования убийств в отдел насильственных преступлений, потом ушел и оттуда, чтобы избежать иногородних командировок. Хотя он был скуп, а эти перемещения отрицательно сказались на его жалованье и карьере.
– Как-нибудь переживет, – ответил Гюнвальд Ларссон. Мартин Бек промолчал.
– Слышь, Бек, – сказал вдруг Гюнвальд Ларссон, не поворачивая головы.
– Что тебе?
– На твоем месте я поберегся бы. Особенно сегодня и завтра.
Мартин Бек удивился.
– Ты о чем? По-твоему, мне надо опасаться? Этого Гейдта?
– Да.
– Почему?
– В последнее время ты частенько фигурировал в газетах, в радио – и телепередачах. Гейдт не привык к провалам. Кроме того, в его интересах отвлечь наше внимание. Приковать его к Стокгольму.
– Чушь, – сказал Мартин Бек и вышел из кабинета. Гюнвальд Ларссон глубоко вздохнул, продолжая смотреть в окно невидящими ярко-голубыми глазами.
XXIX
Рейнхард Гейдт стоял перед зеркалом в ванной. Он кончил бриться и теперь расчесывал баки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115