Если вам будет угодно посмотреть внутрь аппарата, вы сможете убедиться, что трубы в отличном состоянии…— Действительно, здесь все в порядке, трубы в хорошем состоянии и, судя по их размерам, этот калорифер должен, наверное, отлично обогревать помещение.— Я думаю! Трубы настолько широкие, что здесь может даже пролезть человек…Обход дома заканчивался. Дядя и племянник наградили своего гида щедрыми чаевыми. Они, наверное, скоро еще раз зайдут! Наконец, попрощавшись, оба посетителя вышли на улицу.— Фандор?— Жюв?— Они у нас в руках!— Жюв, вы уверены в том, что вы говорите?— Увидишь! Зайдем сюда!Жюв подтолкнул Фандора к двери небольшого кабачка.— Ты увидишь, Фандор…Сев за пустой столик и попросив официанта принести что-нибудь выпить, Жюв вытащил из кармана кусочек чистой белой бумаги, придерживая его за самый край.— Что это такое?— Кусок бумаги, ты сам видишь, я подобрал его в тот момент, когда привратник повернулся спиной, на письменном столе леди Белтам… Это, по-видимому, кусок, оторванный от листа бумаги, вот здесь виден след разрыва… С его помощью я проведу небольшой эксперимент… Если в доме давно никого не было, мы ничего не обнаружим. Но если недавно кто-то прижимал руку к этой бумаге, то мы увидим ее отпечаток.Жюв достал из кармана карандаш, затем, сделав вид, что он его чинит, инспектор начал скрести по грифелю лезвием своего ножа, из-под которого на бумагу тонкой струйкой посыпалась графитовая пыль.И по мере того, как графитовый порошок рассыпался по бумаге, на ней стал появляться отпечаток руки!— Таким вот простым способом, — продолжал Жюв, — можно определить отпечаток пальцев людей, которые писали на бумаге или просто коснулись бумаги, стекла, даже дерева и т. д. Судя по четкости отпечатка, что явилось результатом слипания частичек графита под воздействием выделений потовых желез руки, которая лежала на этой бумаге, я могу утверждать, что за письменным столом леди Белтам писали чуть больше недели назад!— Поразительно, — заметил Фандор, — вот неоспоримое доказательство, что леди Белтам время от времени посещает свой особняк.— Возможно так, но не исключено, что приходит и кто-то другой, поскольку это — рука мужчины…— Но что же вы собираетесь сейчас делать, Жюв?Полицейский взглянул на Фандора:— Сейчас? Начну с того, что отправлюсь в префектуру снять свой «живот», он меня немного стесняет…— А я наконец-то избавлюсь от своих фальшивых усов… Глава XXXIЛюбовники и сообщники — О, боже! Кто там!— Это я… я!— Да, я узнаю вас, но почему вы так оделись, к чему эта борода, этот парик?— Госпожа настоятельница, позвольте представиться — доктор Шалек… Впрочем, моему маскарадному костюму далеко до вашего, леди Белтам?— Что вы хотите от меня? Говорите быстрее, мне страшно!Шалек и леди Белтам стояли друг против друга в большой комнате, занимающей середину второго этажа особняка, расположенного на бульваре Инкерман в Нейи.Леди Белтам почувствовала озноб и, натягивая на плечи огромное манто, прикрывающее монашеское одеяние, прошептала:— Мне холодно.Шалек толкнул ногой решетку отдушины калорифера, расположенного в углу комнаты:— Не стоит оставлять его открытым. Через эту трубу, соединенную с погребом, поднимается жуткий ветер.Леди Белтам тем временем с мучительным беспокойством наблюдала за своим мрачным собеседником. Монахиня сдавленно, словно ей не хватало воздуха, неподвижно смотрела на мужчину, который лихорадочно, как дикий зверь в клетке, расхаживал из угла в угол.— Почему, — наконец осмелилась она задать вопрос, — почему вы сделали так, чтобы все подумали, что я мертва?Шалек на секунду остановился, своим холодным как сталь взглядом он окинул леди Белтам.— А почему вы, — спросил в свою очередь он после минутного молчания, — исчезли отсюда за два дня до преступления в квартале Фрошо?Леди Белтам, опустив голову, заломила свои бледные руки и с рыданиями в голосе ответила:— Меня покинули, бросили как собаку, я ревновала!Она не осмеливалась поднять глаза на Шалека, который усмехался, видя ее отчаяние!— Кроме того, — немного оживившись, продолжала она, — я испытывала ужасные угрызения совести! Мне даже пришла в голову мысль поделиться с бумагой своими страшными тайнами, которые терзали мой разум.— Ну и что было потом? Продолжайте же!— Потом написанное мною неожиданно исчезло. Тогда, ужасно испугавшись, убежденная, что меня предали, я сбежала… Я уже давно думала о том, чтобы уединиться от суетного мира и посвятить Богу то оставшееся время, которое отпущено мне в этой жизни; монахини ордена Святой Клотильды согласились предоставить мне убежище в своем скромном монастыре в Ножане. Вот и все!— Это еще не все, вы забыли сказать, что вы сбежали также потому, что боялись! Ну, признайтесь! Боялись Герна, боялись меня!— Ну что ж, да! — призналась она. — Я боялась, но боялась не столько вас… тебя… сколько наших преступлений… Я боялась умереть!Шалек внимательно посмотрел на леди Белтам.Красоту знаменитой любовницы Герна как ничто лучше подчеркивала одежда монахинь ордена Святой Клотильды.— Вы зря потратили время. Об этой тайне, об этом исповедальном письме, леди Белтам, действительно, кто-то узнал и доверил его мне, подозревая, может быть, даже зная об отношениях, существовавших когда-то между Герном и леди Белтам. Кто-то, кто, более того, догадывался: все, что касается Герна, не может быть не связано с доктором Шалеком…— Кто же это?Шалек отошел вглубь комнаты и, казалось, внимательно рассматривал отдушину калорифера. Отдушина, которую недавно закрыли, вновь была открыта, и из нее поднимался идущий из подвала ледяной воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83