Мне дают приметы бандитов: у них будут на лице маски, они выйдут из такого-то дома… И все произошло так, как меня предупредили: не прошел я и десяти метров по указанной улице, как вижу бегущих в мою сторону людей с криками «на помощь». Я узнаю людей в маске… Было ли у меня время обратить внимание на детали их костюмов? Разумеется, нет. Я прыгаю на шею первому бегущему человеку, у него пистолет, и он стреляет… Откуда я знал, что его оружие заряжено холостыми патронами? Он изображает эпизод из фильма и принимает меня за актера, который играет роль полицейского. Происходит борьба… Я стал жертвой его игры… Вооруженный пистолетом, в ответ на его выстрел я также стреляю.— И вы его чуть не убили!— Увы! О! Я заверяю вас, господин комиссар, я никогда не прощу себе этой оплошности, которую я только что совершил. Но я не мог знать, что это кино.— Хорошо, расскажите мне, чем все это закончилось.— Сразу после выстрелов товарищи раненого актера, не понимая толком, что происходит, и приняв, наверное, меня за убийцу, набросились на меня… Вы знаете, что со мной был друг, Жером Фандор, репортер газеты «Капиталь». Именно он, заметив оператора, который разматывал пленку, первым понял, в какое положение мы попали, и поднял тревогу… Итак, мы громко орем, пытаясь объяснить, кто мы такие; со всех сторон сбегаются люди, полицейские, на этот раз настоящие; актеры готовы растерзать меня на части — я хорошо понимаю их, — полицейские пытаются вырвать меня из их рук… Короче, все заканчивается только тогда, когда я показываю свое удостоверение…— Тогда же начали оказывать помощь раненому?— Да, несчастного актера перенесли в монастырь Святой Клотильды.В то время, когда Жюв, пришедший в отчаяние от случившегося, подвергался допросу в полицейском участке, где местный комиссар ожидал подтверждение его личности, Фандор, также опрошенный полицией, зашел в женский монастырь Святой Клотильды, чтобы узнать новости об известном и уважаемом актере Бонардэне, которого так неудачно ранил Жюв и за которым сейчас ухаживали, в ожидании кареты скорой помощи, благочестивые монашки, после чего, подавленный, журналист вернулся в Париж… Глава XXVIУ актера Бонардэна Фандор шел вдоль коллежа Роллена.Услышав вдруг, что его кто-то зовет, он обернулся: возле тротуара, по которому он шел, остановился фиакр. Кто-то с трудом выбирался из-за опущенного откидного верха экипажа: это была Жозефина.— О, господин Фандор, господин Фандор…— Да, в чем дело?Жозефина оглянулась по сторонам и, фамильярно взяв Фандора за руку, увлекла его за собой в сквер, который был почти безлюден в этот час.— О, это что-то необычное, что-то необычное! — повторяла она, словно заводная.Молодая женщина, одетая в светлый костюм с длинным прямым жакетом, с огромной модной шляпой на голове, была уже не уличной девкой Жозефиной, а красавицей, соблазнившей американца Диксона.— Вы сейчас придете в изумление! — начала она.— Вы уже добились этого своим появлением…— Вы думали, что меня арестовали, не правда ли?— Как вам сказать? Признаюсь, я ожидал этого…— А я вот здесь!.. Я обещала вас поразить одной новостью; итак, держитесь и не падайте… ваш друг Жюв сидит за решеткой.— Неужели? — усмехнулся Фандор.— Он арестован, говорю я вам. В связи с этой перестрелкой во время съемок фильма. Ах, Фюзелье был просто взбешен!— Ну, ну, мадемуазель Жозефина, что вы там мне поете? Вы несете какой-то вздор.— Говорю же я вам, что они поцапались, как торговки на базаре. Наконец Фюзелье позвонил, пришли солдаты муниципальной гвардии, и он им сказал: «Уведите этого человека. «…И ваш друг полицейский, самый известный инспектор Сыскной полиции, смирившись, позволил себя увести…Когда она закончила, Фандор спокойным тоном спросил:— Ну а вы, Жозефина, как вы выпутались из этого дела?— О, — быстро ответила девушка, присаживаясь рядом с журналистом на скамейку и улыбаясь с довольным видом. — Что касается меня, мне это не составило большого труда. Нужно вам сказать, что после моего задержания я попала в кабинет Фюзелье одновременно с вашим другом Жювом, и с ним разбирались уже после того, как меня отпустили.— Жюв сказал что-нибудь о вас?— Нет, месье, — ответила Жозефина, — Жюв ничего не сказал против меня, а Фюзелье был очень любезен со мной.«Это опять вы?» — сказал он мне, как только меня увидел. — Конечно, я, — ответила я ему, — господин судебный следователь, я не могу утверждать обратное, но что касается удовольствия вновь встретиться с вами… Короче, фараон поржал, затем приступил к допросу, он не стал повторять свою трепотню, как в предыдущий раз, спрашивая о том, сколько мне лет, где я родилась, какой у меня цвет глаз и какой характер у моей консьержки, он сразу взял быка за рога и начал раскручивать меня по делу с этой съемкой фильма; ну а я, я сказала ему, что знала, то есть правду!Фандор недоверчиво покачал головой.— Это действительно так, — настойчиво продолжала девушка, топнув ногой, — я сказала вам правду, Лупар вдолбил мне в башку эту историю с ограблением. Только сейчас я поняла, что это было нарочно подстроено, чтобы засадить вас двоих в каталажку. Но так же верно, как и то, что меня зовут Жозефина, что я поверила в эту выдумку и приняла ее за чистую монету… Кстати, фараон понял это и поверил мне.Жозефина развивала свою мысль:— Вы знаете, Лупар мастак в этом деле, он вешает вам лапшу на уши с таким искренним видом, что поневоле попадешься к нему на удочку. Вы же сами видите, как он разыграл меня с историей с поездом, с этими съемками…— Как он вас разыграл с Диксоном…Жозефина, покраснев, тихо вымолвила:— Ах, Диксон… Ну что ж, я скажу вам… Нет, я не могу пока вам ничего сказать, но я клянусь вам… Впрочем, мы хорошие друзья, Диксон и я, представьте себе, я ездила вчера днем к нему домой, в то время как…«В то время, — думал Фандор, — как мы мутузили несчастных актеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83