Почтальон протянул ему телеграмму. Нетерпеливо вскрыв ее, инспектор подошел к лампе и прочел:«В реке Дордонне найден труп молодого мужчины. Много ран, лицо обезображено. По описанию походит на Шарля Ромбера. Телеграфируйте немедленно вашу оценку ситуации…»Депеша была подписана бривским судьей, господином де Преслем.Жюв опустил руку с телеграммой и уставился отсутствующим взглядом на лампу.– Так, обезображенный труп, – пробормотал он, – выловили в Дордонне… Шарль Ромбер?После исчезновения отца и сына из замка Болье инспектор, естественно, «прокачал» в уме все мыслимые и немыслимые версии, но слишком мало было конкретных фактов, чтобы такой опытный криминалист, как он, склонился к какой-либо определенной гипотезе.Жюв вернулся в свой кабинет, сел за стол, положил перед собой телеграмму и попытался сосредоточиться. Но ему снова помешал звонок в дверь. На этот раз инспектор не пошевелился.Из прихожей раздался голос слуги:– Мсье сегодня никого не принимает. Нет-нет, по делу – тем более!Жюв действительно давно взял себе за правило не принимать дома посетителей. Если кто-то хотел поговорить с ним о делах, он мог найти его, начиная с одиннадцати утра, в Службе безопасности.Однако сегодняшний визитер оказался весьма настойчив. Наконец слуга, не в силах его выставить, робко вошел в кабинет хозяина:– Мсье, он говорит, что ему необходимо видеть вас срочно…Он смущенно протянул визитную карточку. Инспектор взглянул на нее и, к великому удивлению слуги, быстро приказал:– Сейчас же впустите его!Через несколько секунд в комнату заплетающимися шагами вошел Этьен Ромбер.Лицо его было искажено, в глазах стоял ужас. В руках он сжимал вечернюю газету.Некоторое время Ромбер судорожно сглатывал, не в силах вымолвить ни слова. Потом прошептал:– Мсье, скажите, это правда? Я только что прочитал в газете…Жюв взял его за плечо и усадил в кресло. Потом пробежал глазами заметку. В ней говорилось примерно то же самое, что в телеграмме, которую прислал де Пресль. Газетчики не дремали…Инспектор некоторое время молча смотрел на посетителя, потом своим обычным бесстрастным голосом – голосом человека, привыкшего не выказывать своих эмоций, спокойно спросил:– А почему вы пришли ко мне, мсье?Старик поднял на него полные слез глаза:– Чтобы узнать…– Узнать что?– Это труп… Утопленник… Неужели это действительно мой сын?!Жюв слегка удивился:– А вам не кажется, мсье, что это я должен задать вам этот вопрос?Этьен Ромбер молчал, о чем-то напряженно размышляя. Потом посмотрел инспектору в глаза и начал говорить глухим голосом:– Мсье, вы должны сжалиться над отчаявшимся отцом. Выслушайте меня. Мне необходимо сделать вам страшное признание… Глава 9ВСЕ РАДИ СОХРАНЕНИЯ ДОБРОГО ИМЕНИ! Гораций Элуа, охранник каорского Дворца Правосудия, никогда еще не видел такого наплыва народа. Он с изумлением взирал на невероятное скопление машин, так запрудивших центральную площадь, что, казалось, они вот-вот опрокинут монумент – гордость всех жителей города. До охранника только сейчас дошло, что суду предстоит рассмотреть дело, которое привлекает самые высокопоставленные круги.– Бог мой, – бормотал он, – вот так общество пожаловало на этот процесс. Сразу видать, что речь идет о вещах нешуточных!И он ничуть не ошибся.Действительно, местный бомонд с редкостным единодушием устремился в это утро к Дворцу Правосудия, стараясь успеть к началу судебного заседания. Зал был набит до отказа. Правда, публика, в отличие от парижской, не выглядела столь взбудораженной. Разговоры велись тихо, знакомые сдержанно раскланивались друг с другом. Никто не позволял себе, захлебываясь, мусолить детали преступления. Наоборот, тон высказываний был грустный и сочувственный. Все украдкой поглядывали на одну из присутствующих.– Видишь, там, на передней скамейке, – говорил вполголоса местный уроженец своему приезжему кузену. – Та хорошенькая девочка. Это Тереза Овернуа. Она здесь благодаря стараниям председателя суда. Я сам видел, как принесли повестку в замок Керель.– Замок Керель? Это не тот, в котором живет госпожа де Вибрей?– Да, это ее имение.– А она тоже здесь?– Конечно! Вон она! Красивая женщина в сером, которая сидит рядом с маленькой Терезой. После смерти госпожи де Лангрюн она не позволила девочке остаться в Болье. И совершенно правильно – бедняжке и так досталось…– Значит, Тереза теперь живет у нее?– Пока да. А опекунство на первое время поручено судье Боннэ. Видите, тот высокий худой мужчина, что разговаривает с управляющим Доллоном.– Вы его тоже знаете?– Естественно! Я не раз бывал в доме маркизы и виделся с ним.– Да, несчастная маркиза… Такая ужасная смерть! И ведь не она одна……Шум в зале постепенно стихал.– Тереза, малышка, – проговорила баронесса де Вибрей, заботливо наклоняясь к девочке, чья смертельная бледность особенно выделялась на фоне окаймлявшего ее шею черного траурного воротника. – Ты не слишком утомлена?Тереза помотала головой.– Ты уверена? – настаивала баронесса. – Может, выйдем на воздух?– Нет, дорогая крестная, – упрямо сказала девочка. – Я буду сильной. Я выдержу.Госпожа де Вибрей помолчала. Но скоро, не умея молчать подолгу, снова начала:– Это просто ужасно! Было сущим безумием вызывать тебя сюда – такую слабую, больную!Тереза сверкнула глазами:– Нет, мадам, не безумие. Это мой долг – знать обо всем, что связано с убийством моей бедной бабушки! И ради этого я вытерплю все.Судья Боннэ, который сидел рядом с баронессой, отвечая на приветственные поклоны, услышал эти слова. Он обратился к Терезе:– А вам приходилось бывать на процессе, мадемуазель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92