И ты проявил весьма странный интерес!Юноша застонал:– Значит, они тоже меня подозревают?Он снова схватился за голову, но вскоре лицо его прояснилось:– Отец, но эти обвинения беспочвенны! Ведь нет никаких фактов! Никаких доказательств!– Увы, есть. И тебе трудно будет их опровергнуть… Слушай внимательно.Этьен Ромбер встал, и Шарль машинально сделал то же самое.Отец и сын снова смотрели друг другу в глаза.– Так вот, Шарль. В ходе следствия было установлено, что в ту роковую ночь никто не мог пробраться в замок снаружи. Таким образом, ты единственный мужчина, который ночевал внутри, к тому же по соседству с маркизой.Юноша нервно дернулся:– Почему же никто не мог забраться сюда?– Это выяснено абсолютно точно. А впрочем, если бы и мог… Ты-то не сможешь этого доказать.Шарль не ответил. Он был совершенно оглушен. Глаза его блуждали, мысли путались.Чувствуя, как подгибаются ноги, он умоляюще посмотрел на отца. Этьен Ромбер с опущенной головой направился к туалетной комнате.– Иди за мной, сын, – сказал он, и голос его дрогнул.Шарль, казалось, не слышал.Господин Ромбер вошел в туалетную комнату, порылся за вешалкой, вынул оттуда изрядно помятое полотенце и вернулся в комнату.– Смотри! – глухо произнес он, поднося полотенце к глазам сына.В ярком свете Шарль Ромбер увидел на ткани красные пятна крови…Юноша подпрыгнул на месте и открыл было рот, но отец властным жестом остановил его:– Сядь! Ты собираешься продолжать отпираться?! Несчастный! Безумец!Смотри же! Вот оно, неопровержимое доказательство твоего злодеяния! Эти кровавые пятна говорят сами за себя. Как ты можешь объяснять, что это полотенце оказалось в твоей туалетной комнате?Итак, теперь ты по-прежнему будешь все отрицать?!– Да, я буду все это отрицать! Буду! Я… я просто ничего не понимаю!Молодой человек, вконец обессилев, снова опустился в кресло.Старый Ромбер смотрел на сына с бесконечной нежностью и состраданием.– Бедное, бедное дитя… – прошептал он. – Но, может быть, ты не так виноват, как кажется? Может, есть обстоятельства, которые могут тебя оправдать?– Значит, вы все-таки меня обвиняете… Вы не верите мне…Старик в отчаянии покачал головой:– Боже, если бы мог я сохранить честь нашей семьи, уважение друзей! Если б я смог доказать, что это все проклятая наследственность…– Чтобы наука доказала, что я так же болен, как мама? – грустно переспросил юноша.– Да, загадочная и неизлечимая болезнь… Медицина перед ней бессильна. Называется она просто – безумие, но никто не знает, что это такое.– Боже мой! – поразился Шарль. – О чем я узнаю! Так моя мать безумна?!Он помолчал, что-то вспоминая, и наконец посмотрел на отца:– Да-да, наверное, вы говорите правду… Сколько раз я был удивлен ее странным, непонятным поведением! Но я, я-то тут причем!Шарль ожесточенно потер лицо, словно проверяя, не спит ли он:– Ведь я, я же в здравом уме!Этьен Ромбер покачал головой:– Дай Бог, чтобы так. Но, возможно, это было временное помрачение…Сын перебил его:– Нет, отец, нет! Я могу быть глупым, юным, каким угодно, но я не сумасшедший!Чрезвычайно возбужденный, молодой человек больше не мог сдерживаться. Он почти кричал, словно пытаясь убедить самого себя. Голос его гулко раздавался в равнодушной тишине замка.Этьен Ромбер тоже повысил голос. Заявление сына вывело его из себя:– Отлично, Шарль! Если ты в здравом уме, то твое преступление не имеет никаких оправданий! Значит, ты сознательный, хладнокровный убийца!Внезапно какой-то шорох в коридоре заставил их замолчать. Дверь комнаты медленно открылась, и из полумрака на пороге появилась белая фигура.Это была Тереза в длинной ночной рубашке. Глаза ее расширились от ужаса, она покусывала бескровные губы. Ее била дрожь.С усилием подняв руку, она указала пальцем на Шарля, беззвучно шепча что-то.– Тереза! Тереза!Несчастный отец бросился на колени. Он с мольбой протянул к ней руки:– Девочка! Ты была за дверью?Помертвевшие губы шевельнулись, и Тереза чуть слышно прошептала:– Я… была…Девочка не смогла продолжать. Она покачнулась, глаза закрылись, и она упала на пол. Глава 5АРЕСТУЙТЕ МЕНЯ! Километрах в двадцати от Суйака линия Брив – Каор делает резкий изгиб и уходит в тоннель. Шедшие зимой дожди изрядно попортили насыпь. Еще до этого грозы, разразившиеся в первых числах декабря, вызвали сильное оседание почвы.Обеспокоенная железнодорожная компания прислала на эти места своих лучших инженеров.Специалисты выяснили, что пути в нескольких десятках метров от Суйака требуют серьезного ремонта. С тех пор уже два месяца все поезда, следовавшие из Брива в Каор, – скорые, пассажирские, товарные – постоянно опаздывали, бывало, даже на полчаса.Неисправность дороги внушала серьезные опасения компании, и все машинисты расписались в журнале по технике безопасности. Машинистам, следующим из Брива, предписывалось останавливать локомотив за двести метров до выезда из тоннеля, а на обратном пути в Каор необходимо было тормозить еще раньше, за пятьсот метров. Эти меры, по мнению компании, обеспечивали безопасность…Итак, в то серое декабрьское утро бригада дорожных рабочих под руководством мастера вышла укладывать новые рельсы, привезенные накануне. Люди потихоньку переговаривались:– Как ты думаешь, – говорил старый рабочий своему напарнику, – они что, заставят нас укладывать здесь двенадцатиметровые рельсы? По мне, так они нисколько не лучше, чем восьмиметровые, а укладывать их – адская работенка, ты уж мне поверь!Его товарищ вздохнул.– А что делать? – откликнулся он. – Против начальства не попрешь! Мы люди маленькие, наше дело простое – делай, что говорят…Неожиданно раздался резкий свисток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92