– прервал ее Горелка, который любил точность во всех делах.– Об одной бабенке, – объявила Гаду, прищурив глаза, – с которой надо бы уладить дело. Помни, если я к тебе обращаюсь, Горелка, значит, считаю, что ты работаешь по-серьезному и не будешь отлынивать от дела…Разговаривая таким образом, Гаду снова искусно сверкнула глазами, и нельзя сказать, чтобы это немного не взволновало Горелку!Намек на его прошлое, сделанный Гаду, имел существенное значение для него.«Вот те на! – подумал Горелка, – уж не сам ли Фантомас подослал ко мне эту старуху? Может быть, действительно, Фантомас?»По правде говоря, неуловимый маэстро ужасов передавал новости о себе через воров. Никто не забыл, однако, что и за Горелкой числился должок, когда он работал под начальством короля ужасов.– Это можно было бы уладить, – начал Горелка.Гаду усмехнулась:– Черт возьми, я правильно подумала. Мы к этому еще вернемся, мой мальчик…
Покинув Гаду, Зизи возвратился на улицу Спонтини к шести часам вечера, проскользнув через черный ход для прислуги почти бесшумно, как кошка, которая стремится улизнуть со своей украденной добычей.– Даю голову на отсечение, – говорил себе Зизи, – что я собирал о них сведения только в качестве развлечения! Если я понадоблюсь хозяевам и меня не найдут на месте, это плохо кончится! Ах, черт возьми!Зизи действительно плохо начал на своем месте. Еще прошло очень мало времени с тех пор, как он служил у барона де Леско, но он не отличался ни особенным усердием, ни пристрастием к работе. Он уходил после полудня, слонялся по улицам, не стремясь даже получить разрешение на отсутствие.– Вот что, – решил грум, когда проскользнул в людскую, – дай Бог, чтобы все обошлось! В конце концов, если меня спросят, чем я занимался, то скажу, что начищал до блеска крышу!Но это объяснение было малоправдоподобным, причем, в такой степени, что он стал искать другое.– Между тем, – рассуждал он, – я мог бы навестить мою больную бабушку!Но потом ему показалось, что это опасно!– Что за глупости! – заключил он. – Не следует говорить о больной бабушке. Вдруг им вздумается заняться моей семейкой. Но она столь малопривлекательна, что я бы предпочел, чтобы они о ней ничего не знали.В то время как он рассуждал таким образом, в людскую вошел дворецкий барона – Дезире.– Ты наконец вернулся, проклятый бездельник!– Разумеется, – ответил Зизи. – Вы, наверное, приняли меня за моего брата, мсье Дезире?– За твоего брата? – переспросил Дезире. – Почему же?– Но не меня же вы назвали бездельником.К несчастью, Дезире был не в духе, чтобы шутить.– Помалкивай! – грубо приказал он груму. – И прекрати паясничать! Откуда ты вернулся?– Оттуда, – ответил Зизи, предпочитая не давать определенных ответов.– Ты был в погребе, не правда ли?– Да, – ответил грум, на этот раз не колеблясь, поскольку Дезире еще утром приказал ему убрать туда бутылки.Но Зизи не везло. Едва он сказал неправду о том, что «вернулся» из погреба, как дворецкий резко схватил его за руку и встряхнул:– Ну что же, если это так, тебя ждет хорошенькая взбучка от господина барона!.. Хозяин в ярости!..– Почему же? – спросил Зизи.– Ты разбил семь бутылок.Зизи не ответил…В этот момент его живой ум старался отгадать, правду ли говорит дворецкий, обвиняя его таким образом.Зизи твердо знал, что он не разбил ни одной бутылки в погребе по той причине, что он там не был. Зизи пытался понять, не насмехается ли над ним Дезире? Не стремится ли дворецкий свалить на его голову оплошность, которую только он один мог допустить.Зизи не колебался.– Бутылки, – сказал он. – Да, бутылки большой ценности не представляют! А вот вино, содержащееся в них, стоит дорого. Но я же не разбивал вино, значит…Зизи еще не успел закончить фразу, как Дезире наградил его тумаком и двумя подзатыльниками, что указывало на то, что дворецкий не обладал чувством юмора.– Вот так случай, – продолжал рассуждать Зизи. – До сих пор существовала связь между бутылкой и мной! И я знаю, какая! Нужно, чтобы оно было слегка замороженным… так как это не шампанское, а другое вино. Предъявите счет! Не разбивайте больше!И довольный тем, что за ним осталось последнее слово, оставив обезумевшего от ярости дворецкого, Зизи вышел из людской, чтобы побродить где-нибудь, побыть в более спокойной обстановке…
Было около восьми часов вечера. Гости, приглашенные на ужин, должны были вот-вот начать съезжаться. Как много времени впустую потратил дворецкий Дезире на этого бесшабашного мальчишку!В этот же самый момент в своей комнате Валентина заканчивала вечерний туалет. Накануне молодая женщина вернулась с Монмартра очень взволнованной. Она много думала о своем романтическом приключении, но не могла разобраться ни в его значимости, ни в возможных последствиях.Кто же любил ее? Любил ли в действительности? Не попала ли она в западню, расставленную проходимцем?Эти вопросы задавала себе Валентина, но ей не удалось найти на них ответа.Как трудно было перестать сомневаться!Ей показалось, что ее великолепный кулон был похищен именно в доме на улице Жирардон… Тогда похитителя было бы нетрудно найти! И все-таки она сомневалась!К тому же Валентине показалось, что когда она покидала Монмартр, кто-то шел за ней следом. Может быть, это был воришка?..Она была так далека от мысли, что это шел ее собственный грум!Когда она была уже одета и оставалось только выбрать драгоценности, Валентина вновь взяла себя в руки.– Хватит, – сказала она решительно. – Я должна перестать думать о том, что произошло со мной вчера. В этот вечер я надену другие драгоценности, и никто не заметит исчезновения моих бриллиантов…Она уже была готова к выходу и приказала своей горничной принести цветы для ее корсажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101