Соня Данидофф все еще рассматривала две жемчужины, преподнесенные ей женихом.
— Это удивительно, — вдруг сказала она, — по некоторым особенностям их блеска, клянусь вам, мой дорогой друг, мне кажется, что вы мне преподносите мой собственный украденный жемчуг…
Томери, казалось, только и ждал этих слов.
— Соня, вы действительно считаете, что он похож на жемчуг того колье, которое украли у вас в моем доме?
— Я вам повторяю, что они совершенно идентичны…
— Мне кажется, моя дорогая, вы не ошибаетесь. У меня есть причины, чтобы предположить, что вы действительно держите в руках две из ранее принадлежавших вам жемчужин…
И Томери рассказал невесте о странной посетительнице и о ее предложении.
Услышав это, Соня Данидофф воскликнула:
— Но вы же не пойдете к этим людям совсем один?
— Почему?
— Если предположить, что это грабители…
— Ну и что?
— Они будут знать, что у вас при себе крупная сумма денег, поскольку вы собираетесь приобрести жемчуг. Поступить так — совершенно неблагоразумно…
Сахарозаводчик пожал плечами.
— Вы шутите! — сказал он. — Если бы преступники намеревались устроить мне ловушку, они нашли бы тысячу других способов, и потом, необходима большая смелость, чтобы посоветовать мне показать вам этот жемчуг заранее и привлечь мое внимание к тому, что речь идет об украденных жемчужинах!… Нет… нет… успокойтесь. Эту торговку не могли подослать преступники. Она просто осведомительница полиции, принявшая меры предосторожности, и, идя за ней, я не подвергаюсь никакому риску…
Соню Данидофф мало убеждали аргументы сахарозаводчика…
— И все-таки меня это пугает, — сказала она, — если вам кажется, что вы не подвергаетесь никакой опасности, позвольте мне пойти с вами. Мы вместе пойдем и опознаем этот жемчуг.
— Согласиться на подобное предложение было бы последней бестактностью с моей стороны. Одно из двух: либо нет никакой опасности, и я буду сожалеть о том, что вытащил вас в такую мерзкую погоду, либо опасность есть, и я буду еще больше сожалеть о том, что вы подвергаетесь подобному риску вместе со мной… Пожалуйста, Соня, не настаивайте… Я же не ребенок! И я буду внимателен…
Несколько минут спустя сахарозаводчик покинул молодую женщину и направился в «Кафе де ля Пэ», о встрече в котором он договорился с посредницей в торговле бриллиантами…
Она уже ждала Томери и встретила его самой благосклонной улыбкой.
— Я убеждена, месье, — сказала она, — что госпожа Соня Данидофф заинтересовалась предложением, которое вы ей сделали?
— Действительно… Не хотите ли вы сразу же проводить меня к вашему ювелиру?
— Как вам будет угодно, месье. Так даже лучше…
Сахарозаводчик подозвал фиакр и устроился в нем вместе с торговкой, которая на ходу бросила адрес кучеру.
Когда минут двадцать спустя они сошли у дверей дома, где жил владелец жемчуга, Томери о нем так ничего и не узнал. Торговка очень умело отвечала на его вопросы, ограничиваясь лишь сведениями о примерной стоимости жемчужного ожерелья… А это-то меньше всего интересовало сахарозаводчика!..
Они поднялись по скромной лестнице на третий этаж и позвонили в маленькую одностворчатую дверь.
— Кто-то идет нам открывать, я слышу шаги…
Дверь приоткрылась.
— Кто там? — спросил мужской голос.
— Я, друг мой…
Дверь широко распахнулась…
— Проходите, месье…
Но как только Томери сделал несколько шагов, следовавшая за ним торговка набросила вокруг шеи шелковый платок и, упираясь коленом ему в спину, попыталась сделать то, что называют «пинком папаши Франсуа», причем с геркулесовской силой. Сильный и энергичный, Томери не потерял присутствия духа. Он знал, что силой противостоять такому приему невозможно и решил схитрить. Он энергично отбросил тело назад, пытаясь сбить с ног душившую его женщину. Из груди его раздались хрипы.
На секунду Томери показалось, что он сможет высвободиться от сжимавших горло тисков… но из темноты вдруг появилась фантастическая фигура человека, тело которого плотно облегало нечто, похожее на черное трико, скрывавшее его с ног до головы. Лица, скрытого под маской, не было видно… Человек с кинжалом в руке бросился на Томери…
Томери не успел сделать какое-либо движение, как человек в маске уже пронзил его грудь.
Отныне сахарозаводчик стал всего лишь трупом, тщетно дергавшимся в последних судорогах.
— Ну вот, — сказал незнакомец торговке, которая встала и оттолкнула тело несчастного Томери ногой, — каждому свое…
— Черт возьми, патрон! Мне уже казалось, что он меня раздавит и я буду вынужден освободить его!.. Хорошо, что вы вмешались…
Человек в маске пожал плечами:
— Я был совершенно незаинтересован, чтобы он высвободился… Скажите-ка, никто не догадывается?..
— Никто, патрон. Он пришел сюда, как агнец на заклание…
— А княгиня Данидофф?
— Дамочка, наверное, сейчас в ожидании своего нежного друга… Я бы вам не советовал навещать ее!..
— Замолчи, болтун, — внезапно приказал бандит в маске. — Переодевайся!.. Сматываемся отсюда!.. У нас еще есть работа.
— Вечером?
— Да, вечером…
И в то время, как посредница в торговле бриллиантами снимала с себя юбки, корсаж и постепенно принимала вид мужчины, бандит в маске добавил:
— Нибе! Ты превосходно сыграл свою роль, однако я еще раз повторяю, что сегодня вечером нам еще предстоит поработать… Так что поторапливайся… Тебе удалось подложить в документы этого идиота квитанции о квартплате, которые позволят полиции найти эту квартиру?..
— Да, патрон…
— Хорошо!.. В таком случае нам остается только уйти…
Вечером этого дня Жером Фандор, выбравшись из чемодана, обнаружил труп сахарозаводчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101