думал найти полицейского на спуске с моста или возле «Чудесного улова»…– Вы ничего не слышали?Бузотер хлопнул себя по лбу:– А как же! Точно, помню, как что-то плюхнулось в воду. Я даже сказал себе: «Опять кто-то шлепнулся». Но решил не останавливаться, господин комиссар, я…Бузотер прикусил язык, подавившись смешком. Еще немного, и он бы проговорился о своем единственном промысле!Тем временем комиссар потирал руки:– Чудненько!.. Чудненько!.. Моя гипотеза подтверждается!Затем он опустился на колени и кропотливо исследовал пол в тайной надежде обнаружить интересные следы.Он поднялся обескураженный.– Ничего! Ничего достойного внимания. Ах, вот оно что! Бедный малый!..На краю стоящего рядом со стулом стола он заметил в сгустке засохшей крови клочок волос.Внимательно осмотрев то, что осталось от несчастного Мориса, он выдрал волосы из крови, вновь кликнул консьержку:– Мадам Гурон!– Я здесь, господин комиссар.– Скажите, это волосы вашего жильца?.. Это его цвет волос?..Сжав руки, консьержка запричитала:– Да, господин комиссар! Клянусь, это его волосы! Я их тут же признала. Какой ужас! Какая пакость! Уверена, на него подло напали сзади – он вполне был способен постоять за себя…– Но, сударыня…– А какой был красавец, господин комиссар, прекрасный молодой человек…Неожиданно консьержка поинтересовалась:– Господин комиссар, почему вы меня спрашиваете про волосы?.. Неужели вы думаете, что они принадлежат убийце?– Нет, сударыня. Тут все очевидно, волосы убийцы не могли остаться на столе, сюда, по-видимому, упала голова жертвы… Но я обязан тщательно проверить, действительно ли речь идет о вашем жильце Морисе…– Тут нечего сомневаться, господин комиссар! Мы видели голову через щель, все его узнали…Консьержка не завершила фразы… Коридор огласили крики, стенания. Комиссар вздрогнул.– Господи! Ну что еще там?– Наверное, бедняжка очнулась…– Ах! Любовница!.. Некая Фирмена, это о ней говорил Бузотер?– Да, господин комиссар!Пришедшая в чувство после второго обморока, несчастная Фирмена каталась по постели…Вокруг нее хлопотали доброхоты-соседи. Вскоре она немного утихла, но выглядела такой жалкой, что на нее буквально было больно смотреть…Приблизившись к изголовью несчастной, комиссар быстро сообразил, что допрашивать ее сейчас, в подобном состоянии, бессмысленно, более того, бесчеловечно.– Кто-нибудь знает, где она живет? – осведомился он.– Да, сударь, на улице Брошан.Это произнес Бузотер.– Я мог бы ее проводить, надо только взять машину.Комиссар порылся в кармане и протянул бродяге пять франков.– Давай, – сказал он, – вези ее домой и возвращайся!..Затем он повернулся к бригадиру, который, исполняя его приказ, загораживал собой вход в трагическую комнату.– Бригадир, я пришлю вам смену, двух людей из комиссариата… Вы уяснили, что никого нельзя пускать? Естественно, кроме инспекторов сыскной полиции, которых я незамедлительно извещу о случившемся…Комиссар пошел вниз по лестнице, следом за ним стал спускаться Бузотер; вместе с добросердечной соседкой они поддерживали под руки несчастную Фирмену, едва живую, так до конца и не пришедшую в сознание, готовую в любой момент рухнуть без чувств, казалось, даже не понимающую, на каком она свете. Глава 6ДИРЕКТРИСА «ЛИТЕРАРИИ» На следующий день после трагических событий, в результате которых несчастный рабочий Морис нашел сколь чудовищную, столь и неожиданную смерть, к себе на пятый этаж дома по улице Тардье поднимался разъяренный мужчина, который был никем иным, как Жювом.Жюв был измотанным, уставшим, кроме того, находился в прескверном настроении.Минуло уже три месяца с тех пор, как полицейский расстался с Фандором на перроне Глотцбургского вокзала. Эти три месяца Жюв занимался крайне запутанными делами некой княгини, приятной и красивой молодой особы, имевшей, на взгляд Жюва, единственный недостаток: безумно и явно без взаимности любившей собственного мужа.Жюв из кожи лез вон, чтобы улучшить положение молодой женщины, и когда дела пошли на лад – разумеется, к тому времени о ее супруге, князе Владимире, в Гессе-Веймаре и думать забыли, – Жюв с удивлением узнал, что княгиня нежданно-негаданно исчезла, бежала, бежала, несомненно, к своему преступному супругу.Жюва в Глотцбурге больше ничего не держало, и полицейский поспешил в Париж. К тому же в столицу его тянуло сильное беспокойство. Почти два месяца Жюв не имел от Фандора никаких известий.Что случилось с журналистом?Об этом Жюв не имел ни малейшего понятия. Самое оптимистичное, что ему могло прийти на ум, – это объяснить молчание Фандора крайней занятостью слежкой за Фантомасом или поисками Элен.Прибыв в Париж, Жюв побежал к Фандору и был буквально убит словами консьержки, утверждавшей, что Фандор почти четыре месяца не появлялся дома!– Боже помилуй! – вздохнул Жюв. – Раз Фандор не вернулся, на это должны быть серьезные, очень серьезные причины.И чтобы поразмыслить над этими «серьезными, очень серьезными причинами», о которых, увы, он имел весьма смутное представление, Жюв, с опущенной головой, снедаемый волнением и все большей тревогой, повернул к себе.– Ну, в крайнем случае, допускаю, – возмущался он, – что Фандор, чтобы сбить с толку Фантомаса, переехал, но что ему помешало мне написать, чиркнуть записку? Черт возьми! Что с ним могло произойти? Что это значит?Жюв скрежетал зубами, угрожающе сжимал кулаки – чем дольше он размышлял, тем сильнее ему казалось, что новое исчезновение Фандора не обошлось без вмешательства повелителя ужасов.
В тот же день в небольшом, но шикарном особняке, расположенном на улице Пресбург, в роскошном кабинете состоялся следующий диалог:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96