Но и это еще не все! Третье, и самое главное, за этой ширмой очень удобно прятаться. Практически любой может забраться сюда, подслушивать разговоры, шпионить, выведывать все ваши намерения, а затем напасть, ограбить или убить.Барзюм, пораженный, слушал эту небольшую речь, произносившуюся спокойным, чуть насмешливым тоном. Застигнутый врасплох директор не шевелился. Пришелец же поднялся из кресла и открыл одно из боковых окошек вагона. Потом, подойдя к ширме, он быстрым движением сложил ее и, ловко просунув в окно, выбросил на пути.Затем закрыл раму и посмотрел на Барзюма.– Как-то вы очень уж бесцеремонно обошлись с такой ценной меблиной, – сказал импресарио.– Не сердитесь, это в ваших же интересах, – ответил незнакомец и добавил:– Впрочем, это все детали. Итак, вы назначили мне встречу, желая сообщить что-то важное. Я вас слушаю.Внезапно мрачное лицо Барзюма озарилось широкой улыбкой.– Вот как?! Ну, вы и оригинал, я погляжу! Что ж, это мне даже нравится. Я вас только что мысленно оклеветал за опоздание. А между тем, вы находитесь здесь, видимо, довольно давно?Директор на секунду прервался и спросил:– Я угадал, вы – мсье Жюв, инспектор парижской Службы безопасности?– Он самый, – отрапортовал знаменитый полицейский. Приблизившись к нему, Барзюм протянул руку:– Очень рад, мсье! Как вы поживаете?Жюв пожал руку:– Спасибо. Превосходно!И, расположившись в глубоком кресле, на которое указал ему хозяин, инспектор повторил:– Итак, я вас слушаю.Манера поведения Жюва понравилась американцу, не очень-то ожидавшему от французских полицейских жестких решительных действий, так характерных для людей Нового Света. Поэтому Барзюм немедленно проникся симпатией к сыщику.Он был благодарен княгине Соне Данидофф, порекомендовавшей такого детектива.И, пытаясь быть таким же пунктуальным и решительным, как собеседник, Барзюм четко и ясно обрисовал ему некоторые аспекты сложившейся ситуации.– Вот о чем идет речь, мсье Жюв, – закончил он, – я не один, меня, так сказать, двое…– Как вы сказали? – переспросил полицейский.Директор спокойно повторил:– Меня – два. А может быть, три или даже четыре. Не знаю… Возможно, и сейчас моя личность раздвоена, и в некоторых обстоятельствах я совершаю поступки, как говорится, без своего ведома…Жюв иронично улыбнулся:– Правая рука не ведает, что делает левая…– Как бы там ни было, – прервал Барзюм, – но это означает, что однажды я сделаю какие-то вещи, совершу определенные поступки, от которых впоследствии откажусь. Но как быть, если в обоих случаях найдутся вполне достойные свидетели?– Вы в этом уверены? – спросил Жюв.– В чем? – наивно проговорил импресарио.– Ладно, – пояснил полицейский сердитым тоном, – во-первых, в том, что говорите, а во-вторых, в благонадежности ваших свидетелей?Выслушав этот грубый вопрос, директор остался на несколько мгновений озадаченным. Несмотря на свой флегматизм, Барзюм все же удивился: как посмел детектив подвергнуть сомнению его слова, а, кроме того, достоинство его окружения?Если бы перед ним находился не Жюв, а кто-то другой, Барзюм немедленно выставил бы его за дверь. Но американец умел сдерживать свои чувства и поэтому лишь ограничился репликой:– Мсье, я знаю, что говорю, а также людей, окружающих меня. Если б был в состоянии сам разобраться, вряд ли обратился бы к вашему министерству.«О! – подумал Жюв. – Этот человек говорит прямо, как пастор…»Он слегка кивнул головой и на этот раз учтиво проговорил:– Само собой разумеется, вы – правдивый человек, и те, с кем вы имеете дело, – вне подозрений. Итак?– Итак, – повторил Барзюм, не понимавший, серьезно говорит инспектор или шутит, – вот, что произошло.Импресарио поведал полицейскому о любопытнейшем инциденте, – как он, с одной стороны, ездил в Спа за подругой своих друзей, а, с другой, – в это же самое время – не покидал рабочего кабинета, что, кстати, совпадает с утверждениями секретаря.Кроме того, Барзюм рассказал о нападении на автомобиль, в котором ехала подруга его знакомых с «ним – вторым» по дороге из Спа в Тирлемон, где находился тогда цирковой поезд.– А! – воскликнул Жюв, внезапно оживившись, и уточнил:– Что это был за грабитель?– Он должен еще сидеть в тюрьме города Спа, и мне бы не хотелось, чтоб он выходил оттуда, поскольку этот бандит собирался прикончить как меня, так и женщину, которую я сопровождал.– Эта женщина, – прямо спросил Жюв, – кто она, и какие между вами отношения?Барзюм покраснел до самых корней волос. Ведь он был воспитан в религиозных традициях протестантства. Он проговорил сухо:– Это не имеет никакого отношения к делу. И я бы предпочел оставить данный вопрос в стороне.Жюв не настаивал. С минуту помолчав, он спросил:– Короче говоря, что бы вы хотели от меня?– Мне нужно знать, – решительно сказал Барзюм, – действительно ли я имею двойника, или это все – ловко подстроенный обман. Кроме того, мне бы хотелось понять, что все-таки происходит в моем поезде. Несколько раз подряд в нем наблюдались какие-то странные кражи, незначительные, но, впрочем, порядком взволновавшие цирковой персонал. Затем случился ужасный эпизод, чуть не закончившийся трагедией, когда свирепый хищник вырвался из клетки. И мне некого даже заподозрить в невнимательности. Я желаю, мсье, чтобы вы мне разъяснили четко и ясно все эти инциденты по возможности в наиболее короткий срок. Добавлю, что здесь вы можете чувствовать себя как дома.Жюв прекратил шутить. Он сидел, подперев руками голову, и напряженно размышлял. Барзюм подумал, что из скромности инспектор не решался обсудить один деликатный вопрос, и поэтому сам перешел к нему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94