Час спустя после происшествия Фандор разговаривал со служащим Компании железных дорог.— Повезло, месье, — говорил уцелевший кондуктор поезда, до сих пор еще бледный от пережитого, — повезло, что удар пришелся, когда мы поднимались в гору и наша скорость была гораздо меньшей… Случись это на десять минут позже, никому бы не удалось остаться в живых!— Да, повезло, — повторил журналист, вытирая носовым платком лицо, все грязное от сажи и пыли, — не считая бедняги-машиниста, получившего серьезные травмы, и женщины, которую только что унесли и у которой обнаружили многочисленные переломы на ногах, мне кажется, тяжелораненых в поезде больше нет… Те два вагона, что съехали с рельсов, были почти пустые?— Совершенно верно, месье, почти пустые…Фандор помогал спасать людей, не жалея своих сил. Хотя пережитое потрясение было велико, он быстро обрел хладнокровие и стал одним из первых, кто начал помогать спасателям, вытаскивающим из-под обломков поезда пассажиров…Вскоре прибыла еще одна команда спасателей. Изможденный, Фандор отошел от места катастрофы, отыскивая, где можно удобнее растянуться на земле и спокойно обдумать происшедшее…Проходя вдоль насыпи полотна, он услышал, как кто-то его зовет:— Месье! Месье!— Да?— Как все это гнусно, не правда ли?Фандор, присмотревшись, узнал «возлюбленного» Жозефины, с которого налетчики стащили его драгоценный пояс.— Да, — ответил он, — и нам нужно поздравить себя, что мы так хорошо отделались. А ваша жена, что с ней стало?— Моя жена? Ах, месье! В этом и заключается самое ужасное! Это не моя жена! Это… это просто подружка… Вы понимаете, месье, что после всего, что случилось, моя жена, настоящая, законная жена узнает всю эту историю — и тогда я пропал, погиб! К тому же… мне нравилась эта милашка, которая была со мной в поезде… Остается только догадываться, что с ней случилось!— Как, вы ничего не знаете о ней?«Ах да, наверное, этот добрый малый не заметил, что Жозефина была сообщницей грабителей?»— Нет, я ничего не знаю, вы же сами видели, как они у меня ее увели? У меня просто голова идет кругом. Бедное дитя совсем пропало, я искал ее везде, но увы… Вот ведь не везет, месье, я познакомился с ней лишь две недели тому назад и никак не мог с ней встретиться в Париже. Наконец я сумел передать ей насчет этой поездки, и мы условились встретиться на Лионском вокзале. И вот тебе на, эта катастрофа разбила все мои планы… Какое невезение! Я страшно боюсь, что она могла погибнуть и что увижу ее на носилках, истекающей кровью…— А, так вы назначили встречу на вокзале? Она знала, что у вас с собой крупная сумма денег?— Да, месье… О, мои бедные деньги! Я разорен!— Ничего, не убивайтесь так! Ваших грабителей арестуют, мы видели их и дадим полиции их приметы…— Да, да, тем более, что один мне точно знаком…Имя Лупара чуть не сорвалось с губ Фандора. Но из-за осторожности он промолчал:— Кто? Который из них?— Один из моих работников, бочар…— Вы виноторговец?— Точнее сказать, посредник в торговле вином, месье… Из Берси… Я собирался оплатить долги своим доверенным лицам, примерно сто пятьдесят тысяч франков, которые похитили у меня бандиты…— Как это «примерно»? Но кто вы на самом деле, месье? Как вас зовут?— Господин Марсиаль… Меня все знают на винных складах. Марсиаль из дома «Кесслер и Баррю…» Ах, я уверен, что этот налет был заранее подготовлен! Мне решили отомстить! Этот бочар не мог не знать, что каждый раз, когда я уезжаю в деловую поездку, я беру с собой крупные суммы денег!— Какая неосторожность!— Эх, разве мог я предвидеть такое? В конце концов, деньги еще не потеряны!— Как не потеряны? Вы знаете, где искать грабителей?— Нет, просто они взяли лишь половину банкнот.— Значит, при вас была не вся сумма?— Да нет же, представьте себе, — толстяк доверительно наклонился к журналисту, — что ограбленными оказались сами грабители! Каждый месяц, отправляясь в поездку, чтобы оплатить свои счета, я застраховываю себя от подобного рода неожиданностей…— Но как же? Как?— Очень просто. Например, сегодня мне нужно было раздать своим доверенным сто пятьдесят тысяч франков. Вчера я собрал эти деньги, взял банкноты и ножницами разрезал их на две половины. С собой я взял сто пятьдесят половинок тысячефранковых купюр — их то и забрали у меня грабители, — для которых эти банкноты не представляют никакой ценности, пока у них не будет других ста пятидесяти половинок…— Ничего не понимаю, — выдавил из себя Фандор.— Ну, это, если хотите, способ обезопасить себя от разного рода случайностей… Каждый месяц я беру с собой лишь половинки денежных банкнот, а в следующем месяце отдаю своим кредиторам другие половинки. Они склеивают обе части и получается обычная банкнота, которую принимают у них без проблем… Я же, со своей стороны, спокоен, если в случае какого-либо несчастья, как это произошло со мной сегодня, я потеряю ту или иную пачку банкнот, мне останется лишь заявить о потере во Французский банк, чтобы никто не мог воспользоваться утерянными половинками, дать номера банкнот и подождать, когда через три месяца мне выдадут новые купюры…— Но где же другие половинки банкнот?— О, в безопасном месте, у меня дома, в Берси.Фандор секунду помолчал, затем вдруг закусил губу, о чем-то напряженно раздумывая… После этого журналист поспешил покинуть господина Марсиаля, который остался стоять с открытым ртом, удивленный подобным поведением своего собеседника, и подбежал к одному из служащих, работавших в команде спасателей:— Пожалуйста, один вопрос.Служащий обернулся к нему.— Когда пути будут очищены от обломков?— Через час, месье…— До этого времени ни один поезд не пойдет на Париж?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83